Когда первосвященники и книжники иудейские с завистью и затаенной злобой смотрели на это великое и знаменательное событие; когда колеблющийся и хромающий на обе плесне народ то проникался, по-видимому, восторгом учеников Христовых и вторил их хвалебному пению, то, увлекаясь обольщением слепых вождей своих, с недоверием взирал на происходившее, - тогда дети, бывшие в церкви, не подверженные никакому лукавству и двоедушию, от полноты чистых и непорочных сердец предались всецело одному святому восторгу, зваху и глаголаху: осанна Сыну Давидову, благословен Грядый во имя Господне!

Не то же ли самое замечаем мы и ныне? Мы, взрослые, часто вносим в самые живоносные торжества Церкви тупое равнодушие и холодность или же поддельное веселье, возбуждаемое грубыми плотскими удовольствиями. Одни дети умеют предаваться радости светлых церковных торжеств всецело, безраздельно и безгранично. Только в их непорочных сердцах, как солнце в капле чистой воды, отражается со всей яркостью живительный свет праздников Божиих и возбуждает в них тот чистый, неподдельный восторг, с которым давно уже не знакомы сердца взрослых, огрубевшие под гнетом житейских забот и попечений, или под злобным дыханием страстей душевных и похотей плотских.

Нельзя не сознаться, братья мои, что взирая иногда на детскую радость, в которой слышится столько искреннего задушевного восторга, чувствуешь невольно близость того светлого мира, в котором блаженные духи от полноты ощущения славы Божией покоя не имут день и нощъ, поюще, вопиюще, взывающе и глаголюще: Свят, Свят, Свят Господь Саваоф, полны суть небеса и земля славы Твоея. Нельзя не признаться, что, находясь между детьми в какое-либо светлое торжество Святой Церкви, желал бы, кажется, переродиться, чтобы полнее и совершеннее предаться святому восторгу и радости. Этого именно и желает нам, и требует от нас Господь наш Иисус Христос. Аминь глаголю вам, - говорит Он, - аще не обратитеся и будете яко дети, не внидете в Царство Небесное (Мф. 18:3).

Что же, спросите, такого особенного есть в детях, чему с пользой могли бы поучиться у них взрослые?

Поучительны, во-первых, их искренность, простосердечие, откровенность. Не испорченное дурными примерами, дитя не может лгать, не умеет притворяться, не знает скрытности, недоверчивости, подозрения.

Дитя говорит то, что знает и что думает, делает то, чего желает, хвалит то, что ему нравится, негодует на то, что нехорошо и что действует на него неприязненно; от чистого сердца верит тому, что говорят ему его родители и старшие.

Не есть ли это - истинно драгоценное свойство, которое необходимо для нас и в отношении нашем к Богу, и в отношении к собратиям нашим, человекам, и от которого зависит спокойствие жизни нашей, и внутренней и внешней? Что делает веру нашу нетвердой, убеждения наши шаткими, духовный союз наш со Христом Спасителем непрочным? Недостаток искренности и доверия, простосердечия и полной преданности Господу.

Господь Иисус Христос, как искренний Друг наш, ничего не утаил от нас, все сказал нам, что слышал от Отца Своего, с совершенной откровенностью возвестил нам всю волю Божию о нас, с полной доверенностью передал нам все сокровища благодати Своей. Потому надо и нам, как ученикам Его, быть столь же искренними и нелживыми пред Ним. Если мы признаем Его Господом и Богом своим, то и должны веровать Ему одному, веровать искренно, от всего сердца своего. Всякое слово Его должно быть так свято и непреложно для нас, что скорее могли бы мы усомниться в собственном чувстве и разуме, даже в самом бытии своем, нежели в Его Божественном слове.

Если приемлем Святое Евангелие как истинное слово Его, то оно одно и должно быть единственным источником наших мыслей и чувств, единственным основанием наших желаний и надежд, единственным правилом всей нашей жизни и деятельности. Если именуем Его своим Владыкой и Господом, в руках Коего наша жизнь и дыхание, вся судьба наша, настоящая и будущая, то и должны предать Ему самих себя всецело и безраздельно. Если называем Его Богом - Единым премудрым и всеблагим, Единым всеведущим и всемогущим, Единым истинным и праведным, - то и должны жить, как заповедал Он, должны следовать и повиноваться только Ему одному, и никому более. Ибо все и все может обмануть нас, но не может обмануть Тот, Который есть Путь, Истина и Жизнь.

Только при этой искренности веры не может быть места двоедушию, колебанию и сомнениям; только при этой прямоте души вера наша будет твердой, основанной на камени, сердечные убеждения непоколебимыми, духовный союз наш со Христом неразрывным. Я знаю, в Кого верую, - говорит о себе апостол Павел, и ничто в мире не могло поколебать его сердечного убеждения в истине, яже о Христе Иисусе.

С другой стороны, отчего бывают непрочны все связи общественные? Отчего и такие крепкие, по-видимому, узы, как узы семейные, нередко слабеют и разрываются? Опять от недостатка искренности, доверия и простосердечия. Чувствуя неискренность и ложь в самих себе, мы то же самое предполагаем в других. Отсюда взаимное недоверие, взаимное притворство, взаимные обманы и лукавства. Не верим словам других, потому что наши собственные уста в разноречии с сердцем, привыкли говорить не то, что есть в уме и сердце. Подозрительно смотрим на действия других, потому что наши собственные действия бывают часто только личиной, под которой скрываются совсем другие стремления и цели. Стараемся обеспечить и обезопасить жизнь свою всеми попадающими под руку средствами, потому что, зная собственное себялюбие и своекорыстие, не верим ни доброжелательству, ни усердию, ни братолюбию других. Завидуем и строим друг другу козни, потому что, не чувствуя чистосердечия и доброжелательства в себе самих, боимся возвышения и преимущества перед нами других.

И кто исчислит все виды зол, от которых страждут общества человеческие, которые все рождаются из той неискренности и лжи, из того недоверия и подозрительности, что лежат в основе наших связей общественных! Поистине, аще не обратимся и не будем яко дети, искренни, простосердечны, откровенны и доверчивы друг к другу, не внидем в Царство Небесное, которое есть Царство мира и правды, любви и единодушия.

Не менее драгоценна в детях та нежность души, та мягкость сердца, то сочувствие к другим, по которым они способны сливаться, так сказать, душой и сердцем с душой других. Дитя не может не заплакать, увидав слезы на глазах матери, не может не радоваться при ее радости, не может не стараться сделать что-либо приятное своим родителям. Скажут, что это недостаток возраста, что это показывает несамостоятельность дитяти, которое живет не столько своей жизнью, сколько жизнью родителей. А мы, братие мои, разве совершенно самостоятельны, разве не зависим от всеоживляющей, присносущной жизни Божией, от Главы нашей - Господа Иисуса Христа, Который питает нас Своей Плотью и Кровью, Которому, по сему самому, мы, - как говорит Апостол, - члены тела Его, от плоти Его и от костей Его. Разве не живем жизнью и того общества, которого мы члены? Нет! - если что, то только это нежное детское сочувствие необходимо для нас и в отношении к Богу Отцу нашему, и в отношении к собратиям нашим, детям Того же Небесного Отца.

Господь Иисус Христос, возродивший нас Духом Святым, питающий нас Своими Телом и Кровию, являет нам, как детям и вместе братьям Своим, самое полное и живое сочувствие, самое искреннее участие во всех обстоятельствах жизни нашей. Так, радуются ли чему ученики Христовы, им сорадуется и Он. В той час возрадовася духом Иисус, - замечает евангелист, когда ученики Христовы с радостью говорили Ему: Господи, и беси повинуются нам о имени Твоем. Плачут ли о чем друзья Иисусовы, с ними плачет и Он: прослезися Иисус, - замечает опять евангелист, повествуя о смерти Лазаря, друга Христова. Гонят ли верующих, Господь упрекает гонителя: Савле, Савле, что Мя гониши, Алчет ли и жаждет ученик Христов, Господь говорит насытившим его: взалкахся и даете Миясти, возжадахся и напоисте Мя. Лежит ли последователь Христов на одре болезни, или всажден в темницу, - все это Господь усвояет Самому Себе: болен бех, и посетисте Мене, в темнице бех, и приидосте ко Мне.

Видите, братья мои, как близок к нам сердцем Своим Господь наш? Можно ли же нам оставаться бесчувственными в отношении к Нему, не отвечать Ему живейшим чувством взаимной любви?

Истинные ученики Христовы с самым нежным и живым участием, с самой горячей теплотой сердца сочувствуют всему, что сделал для нас и, преимущественно, что претерпел за нас Господь наш. В посте и молитве, со слезами и сокрушением сердечным воспоминают они спасительные и животворные страдания Его: шаг за шагом сопровождают Его молитвенным размышлением от Гефсимании до Голгофы, поклоняются с умилением сердца каждой язве Пречистого Тела Его, оплакивают сердечными слезами каждое поругание, нанесенное Ему нечестивыми судьями и распинателями Его. Потому-то и день Воскресения приводит сердце их в неописуемый, небесный восторг. Без этого живого сочувствия страданиям и славе Искупителя и Господа нашего нет и не может быть истинной любви к Нему, той всесердечной и вседушевной любви, которой Он требует от Своих последователей.

Точно так же не может быть истинной любви и к собратьям нашим, членам Церкви и общества, без живого, родственного сочувствия к ним, как истинным братьям нашим. Что это за любовь, которая боится видеть живое несчастье в лице страждущего брата своего, отвращается одного вида нищеты и страдания человеческих, довольствуясь тем, что бросает лепту свою в общую корвану (корван - евр. - дар Богу, прим, ред.) на бедных? Что это за человеколюбие, которое предается необузданному веселью под предлогом, что это делается для утешения плачущих, или предается объедению будто бы в пользу голодных?

Покажи ми веру твою от дел твоих, - говорит Апостол; покажи и любовь твою действительным состраданием к несчастному: прими живое участие в скорби бедствующего, насыти от собственной трапезы алчущего, раздели свою одежду с наготующим, омой своей рукой раны и язвы болящего. Тогда можешь надеяться услышать глас пострадавшего за нас Господа: приидите, благословеннии Отца Моего, наследуйте уготованное вам Царствие от сложения мира ...понеже сотвористе единому сих братии Моих меньших, Мне сотвористе (Мф. 25: 34-40).

Но мы утомили бы вас, братья мои, если бы захотели подробно исчислить все, чему с пользою можно поучиться у детей. Невинная душа дитяти есть целый рай, который благоухает многообразными цветами. Непорочное сердце его есть сокровищница, в которой сокрыты различные драгоценности. Всякий может брать из нее на свои потребности.

Гневливый и раздражительный пусть научится детской кротости и снисходительности, злобный и злопамятный - детскому незлобию и незлопамятности, своевольный и своенравный - детской покорности и послушанию, лживый и коварный - детской прямоте и простосердечию, гордый и высокомерный - детской простоте и смирению, обуреваемый нечистыми страстями и похотями плоти - детской непорочности, чистоте и целомудрию. Аще же не обратитеся и будете яко дети, не внидете в Царство Небесное (Мф. 18: 3). Аминь.