Навечерие свидетельствовало об особой важности наступающего торжества. Для более достойного приготовления Церковь в этот день, именуемый сочельником, усиливает предшествующий 40-дневный пост и в самый день навечерия предписывает наиболее строгое пощение. Московским митрополитом Филаретом были высказаны следующие соображения: "Образец поста пред Рождеством Христовым есть пост пред Пасхою. Образец сочельника Рождества есть Великая суббота. Протяженный пост Великия субботы, купно с Великим пятком, есть точное исполнение слов Господних: "егда отымется от них (т.е. сынов брачных) жених, и тогда постятся в тыя дни". Притом протяженный пост предпраздничного дня полезен для того, чтобы вступить в духовное торжество праздника, в воскрилении духа, а не в тягости плоти. По сей последней причине, день пред Рождеством Христовым устроен по дню Великой субботы, тем более, кстати, что в оба дни, в древния времена, многие были крещаемы, и для них благопотребна была прилежная молитва и пост Церкви общий; да и богослужение, распространенное таинством крещения, так пополняло дни, что время принятия пищи посему приходилось на вечер. Наши предки, чтобы продолжить пост сочельника и тогда, когда богослужение окончилось довольно рано, благочестиво вспомнили звезду - благовестницу Рождества Христова, и изрекли правило - не вкушать пищи до появления звезды. Воспрещая вкушение рыбы, Церковь только вечером, по окончании службы, предписывает вкушение "кутьи с медом", чем напоминается древний обычай, когда оглашенные, намереваясь креститься в праздник Рождества Христова, готовились к таинству постом и после крещения вкушали мед - символ сладости духовных даров. Среди русского народа издавна существует благочестивый обычай на рождественский сочельник поститься до позднего вечера, - до появления звезды (к каковому времени заканчиваются службы навечерия), когда приступают к рождественской вечери".

В Великороссии эта вечеря, согласно с Уставом Церкви, обыкновенно носила скромный характер. Но в Малороссии на этой вечери принято было обильно угощаться, и от этого обильного угощения рождественский сочельник в Малороссии, обыкновенно, назывался богатою кутьею. Кроме кутьи (вареные в меду или сахаре рисовые или другие зерна), необходимой принадлежностью этого угощения бывали "узвар" (взвар), т.е. сушеные груши, вишни, яблоки и другие плоды, сваренные вместе в воде. Пред началом трапезы зажигалась лампадка и восковые свечи, читались молитвы, стол убирался сеном и соломой, и затем все семейство обильно принималось за угощение. Вкушением указанных блюд желали символически выразить рождение (взвар обыкновенно варился по поводу рождения ребенка) и смерть Спасителя (кутья бывает при похоронах); соломой же и сеном напоминали место рождения Спасителя и ясли, в которых Он был положен по рождении. После вечери крестники шли к крестным отцам и матерям, поздравляли их с праздником, несли кутью, пироги и получали сами угощение, а вдобавок и деньги. Если почему-либо в селе не было крестного отца или матери, то крестники приходили к их родственникам с поздравлениями. В Подолии накануне Рождества тоже бывал обильный семейный ужин, при чем по установившемуся обычаю разносились священнику и почетным лицам в подарок по три хлеба, рыба и пшеничная кутья, с присоединением иногда живой курицы.

В древности к сочельнику у наших предков приурочивалось языческое празднование коляды, о чем в Стоглаве говорится так: "В навечерие Рождества Христова сходятся мужи и жены и девицы на ночное плещевание и бесчинный говор, и на бесовския песни, и на плясания и скакания, и на богомерзкия дела". По мнению некоторых, от этого языческого празднования коляды ведет свое начало и современный обычай колядования, которое в некоторых местах России бывает в течение всех святок. Будучи первоначально, вследствие тесной связи с языческим праздником, "богомерзким делом", колядование с течением времени мало-помалу утрачивало свой языческий характер, а когда память об языческом празднике коляды утратилась в народе, распевавшиеся народом в честь праздника песни совершенно вышли из употребления и заменились новыми, составленными в строго-христианском духе. На юго-западе во время латино-польского владычества, защитники православия придавали особенное значение рождественским духовным песням, и порядок колядования находился в заведывании церковных братств, а выручка от этого пения целиком поступала в братский сундук. Это способствовало утверждению и широкому распространению обычая колядования. Питомцы духовно-учебных заведений, будущие служителя Церкви, имели у себя рукописные сборники рождественских духовных песней из так называемого "Богогласника" и распевали эти песни в праздник Рождества Христова. В настоящее время там, где продолжает существовать обычай колядования, в большинстве случаев он утратил свой религиозно-церковный характер и в него вошло много неблагопристойного и оскорбительного для христианского чувства. Вслед за песнью религиозного характера можно услышать шутовские каламбуры и непристойные мирские песни; легко видеть грязные сцены и картины; слышать безобразный крик и гам; да и в самые песни, прославляющие Рождество Христово, вошло много грубых искажений.

В иных местах в течение рождественских праздников вошло в обычай ходить по домам со звездою и вертепом. Звезду делали из бечевки, оклеенной желтою и промасленною бумагою; на одной стороне изображали Богомладенца, а с другой поклонение пред ним пастырей, или волхвов; весь круг звезды был окаймлен бахромою из желтой бумаги и обведен вырезанными наподобие лучей бумажками; звезду обыкновенно вносили в дом и пели разные стихи в честь Рождества Христова. Вертеп - это нечто вроде подвижного театра марионеток, назначением которого собственно служило представление Рождества Христова, поклонения пастырей и волхвов и избиения Вифлеемских детей. Но, обыкновенно, в этих представлениях было много смеси библейского с вульгарным: по сцене вдруг ни с того ни сего промчится, шипя и изгибаясь, страшный змей, тут же олицетворяется бегство в Египет Божией Матери с Младенцем Иисусом и Иосифом Обручником; наряду с избиением младенцев Иродом выступает танцующий медведь и т.п.

Новгородские ряженые ездили по городу, заходя только в те дома, где их ждали, и в окнах были выставлены зажженные свечи. А хозяева потчевали ряженых замысловатым кушаньем, вином. Правда, до Рождества - еще постным. В городе Тихвине ряженых в ангелов и волхвов называли "кудесниками, щеголями". Вообще, ряженые были выдумщиками. Например, вместо саней впрягали в лошадь лодку. И так гоняли в ночи по городу.

На Вологодщине Святки до сих пор называют Кудесами. Деревенские девушки и парни собираются на пирушки, украшая комнату для танцев лентами и фольгой. Строят "вертеп". Но, конечно, всегда ждут появления на небосклоне первой звезды. Жадно вглядываются в ночные синие окна. А когда взойдет золотая звезда, напомнив ту, Вифлеемскую, "так пир и покатится". В храмах в эту ночь, конечно же, повсеместно идут праздничные богослужения. Горят все подсвечники, паникадила. Радостно поет славославия хор.

Святки - "святые" дни по преимуществу, а потому все, несоответствующее их святости, должно быть искореняемо. Уже Тертулиан вооружался против ношения личин; блаженный Августин осуждал ряжение и обычай "cervum facere", - вероятно, нечто в роде "играть козу" в Малороссии. Кормчая (по списку XIII в.) запрещает комические маски ("в обличья игрец") и козлогласование, говоря, что святые отцы "не повелевают мужем облачатися в женския ризы, ни женам в мужския, еже творят на праздники Дионисовы пляшущие, ни лиц же косматых возлагати на ся, ни козлих, ни сатурских, косматыя лица убо суть на поругание неким ухищрена, козляя же яко жалостна и на плач подвизающе" и т.д. В Номоканоне, изданном в Киеве в начале XVII в., повторяются жалобы, что "в одежду женскую мужие облачатся и жены в мужскую, или наличники, яко же в странах латинских, зле обыкоша, творят различныя лица себе претворяюще". В конце XVII в., патр.Иоаким, описывая Московские Святки, возмущается тем, что "мужие с женами и девками ходят по улицам и к бесовским песням многия сквернословия присовокупляют, и плясания творят на разжение блудных нечистот, преобразующееся в неподобныя от Бога создания, образ человеческий применяюще, бесовское и кумирное личат, косматые и иными бесовскими ухищрениями содеянные образы надевающе, плясаньями и прочими ухищрениями православных христиан прельщают". Что же касается гаданий, то и к ним наша Церковь издавна строго относилась и грозно запрещала их в среде христиан. Так в 61 своем правиле VI Вселенский Собор говорит: "предающиеся волшебникам или другим подобным, дабы узнати от них, что восхотят им открыти, согласно с прежними отеческими о них постановлениями, да подлежат правилу шестилетней епитимии. Той же епитимии надлежит подвергати и тех, кои произносят гадания о счастье, о судьбе, и равно так именуемых обаятелей, делателей предохранительных талисманов и языческих вымыслов определяем совсем извергать из Церкви, как священныя правила повелевают". Современные святочные гадания хотя и начинаются иногда шуткою, но оканчиваются почти всегда великим вредом для души. Не говоря уже о невозможности знать свое будущее при помощи нелепых гаданий, надо иметь в виду, что и действительное знание будущего не полезно для нас. Если бы, так называемые, счастливые случаи в нашей жизни были нам известны раньше, тогда они были бы для нас обычными и не служили бы к нашей радости и к нашему счастью; равным образом не стал бы, конечно, трудиться и тот, кому было бы заведомо известно, что в будущем ему непременно предстоит то или другое, и без труда обленился бы и сделался бы несчастнейшим существом, а те, которые знали бы, что в будущем им грозит какое ни будь величайшее несчастье, были бы еще более несчастны; ибо, не зная грядущей беды, мы страдаем только от постигшего нас несчастья, а, зная, страдаем еще и от ожидания несчастья. Бог, по Своему мудрому Промыслу, сокрыл от нас будущее; значит, кто дерзновенно пытается открыть завесу будущего, тот хочет, как бы идти против Бога, и вместо крепкой веры в силу Божию, верить в силу твари, будто эта тварь так или иначе может открыть нам будущее. Господь премудро и для нашего блага устроил так, что сокрыл от нас будущее; следовательно, кто пытается разгадать свое будущее, тот как бы признает себя мудрее Бога, и по своему разумению признает себе полезным то, что по премудрому Промыслу Божию пагубно для человека. Истинному христианину всегда должно твердо помнить, что только в надежде на Бога, в глубокой преданности и покорности Его святой воле - наше упование, наша сила и наше счастье и что гадания отделяют от нас милосердие и помощь Божию, а занятия гаданиями в святые дни, установленные в прославление родившегося Спасителя, есть осквернение святости этих дней, достойное кары Божией. Нарушается святость этих дней и всякого рода другими неприличными для христиан шумными и разгульными забавами и развлечениями, которые приурочиваются у нас к святкам и которыми имеется в виду сделать эти дни приятными и веселыми.

"Дух Христов, по замечанию Московского митрополита Филарета, не враг благозаконных радостей"; в невинных играх и забавах отдыхает душа, истомленная шумом суеты, поддерживается и питается чувство дружбы среди людей; с христианской точки зрения дозволительны игры и развлечения, которыя не нарушают чистоты мыслей, чувств и слов, не оскорбляют слуха и очей, не унижают человеческаго достоинства. Но нужно твердо помнить, что "где нега и роскошь, как учит св. Иоанн Златоуст, где пьянство и всякие забавы, там нет ничего твердого, а все шатко, непостоянно. Слушайте это вы, которые любите смотреть на пляшущих и тем растлеваете свое сердце". В "святые дни" должно усиленнее стараться не отвлекать ума и сердца своего от святых помыслов, чувствований и деяний; а это обязывает каждого устранять себя от всякого шума буйного веселия. Не разгул и шумное мирское веселие делает праздник Христов радостным и приятным для нас, а утешающая душу, услаждающая и веселящая сердце благодать Божия, даруемая свыше лишь тем, которые удаляют себя от всего того, чем оскорбляется любовь Божия, что отвращает от нас благоволительный взор Отца Небесного, чем бесчестится святое и достопоклоняемое имя Христово, чем нарушается святость праздника. Со стороны пастырей Церкви требуется много усилий и труда, чтобы празднованию святок придать истинно-христианский характер.