Точка зрения
За что? Кто виноват?
В двадцатом веке очень часто слышался этот вопрос. За что страдали люди, за что царство пало, за что такие войны, беды, коллективизация, раскулачивание. И вот недавно был снова продемонстрирован характернейший интеллигентский фильм эпохи начала перестройки, который когда-то вызывал слезы — в том числе у меня и у моих товарищей — это фильм Тенгиза Абдуладзе «Покаяние». Апофеозом этой картины было то, что человек выкапывает несколько раз и выбрасывает из могилы труп того, кого он считает виновником всех бед. И это вот называется у интеллигенции покаянием.
Конечно, с православной точки зрения, здесь ни о каком покаянии не может идти и речи, а весь фильм направлен на то, чтобы найти кого-то виновного в наших бедах. У нас всегда вслед за вопросом: «За что?» ставился вопрос: «А кто виноват?». И большинство людей не церковных, особенно среди интеллигенции демократической, на вопрос: «За что?» всегда отвечают: «Не за что!». А на вопрос «Кто виноват?» всегда указывают пальцем на кого-то. Указывают на кого угодно, вместо того, чтобы вглядеться в свое собственное сердце. Мы назовем Сталина, назовем иностранные разведки и спецслужбы — кого угодно, а сказать, что мы сами виноваты — достоинство очень немногих людей.
Интереснейший, в связи с этим, был эпизод в жизни бывшего террориста из «Народной воли» Льва Тихомирова. Его осудили и посадили в Петропавловскую крепость. И вот, когда Александр III обходил заключенных в ней и спрашивал их, за что они там сидят, в большинстве своем получал ответ, что сидят они ни за что; некоторые же говорили, что боролись за свободу. И только Тихомиров признал, что сидит за терроризм и бандитизм. И его выпустили. Царь сказал, что из всех заключенных лишь этому человеку наказание пошло на пользу, и он осознал свою вину, остальным же надо еще думать, за что они наказаны. Тихомиров впоследствии стал крупнейшим теоретиком православной монархической государственности, духовной государственности. Он проанализировал в книге «Монархическая государственность» все типы и виды государственных устройств в разное время и научно доказал, что православное царство есть высший тип государства, это икона Небесного Царства на земле.
Мы должны смотреть, по православному, за что было такое наказание Божие народам России после 1917 года. Все святители, все церковные деятели говорят — за нарушение Воли Божией. Давайте обратимся к книге «Вторазаконие». Вот слова, которые подчеркнул государь-мученик в своей Библии, когда его уже арестовали.
И наказание, если вспомнить, что было с русским народом после 1917-го года, полностью совпадает с тем, что было заповедано еще в Ветхом Завете Господом Богом. Или давайте еще вспомним лишь одну строчку из Святого Евангелия, где Господь учил иудея — «Итак отдавайте Богу Богово, а кесарю — кесарево». В 1917-м году наши люди не захотели отдать ни Богу Богово, ни кесарю кесарево — никому и ничего. Все желали жить по своей воле, и в этом случае Господь оставил людей один на один с их собственным произволом.
За что, например, страдало так много духовенства? Духовенство страдало, прежде всего, за нарушение клятвы. Вот часть той присяги, которую приносили священнослужители при вступлении в сан.
Вместо этого, мы знаем из истории, что никто не призвал молиться за Государя. Не то, чтобы «до последней капли крови» стоять за него, никто не призывал даже молиться за него, а Священный Синод был буквально забросан телеграммами с просьбами выслать текст измененной присяги, и с вопросом «Кому теперь присягать?». Что же происходило с этими «клятвопреступниками»? Вот несколько примеров.
Март 1918-го. Убит священник станицы Усть-Лабинской Михаил Лисицын. Три дня водили его по станице с петлей на шее, глумились и били. На теле оказалось около 10-ти ран, и голова изрублена в куски. «Это отсюда, из Лабинской, неслись в Синод приветствия собрания священнослужителей новому строю».
Апрель 1918-го года. В Пасху, под святую заутреню священнику Иоанну Пригоровскому, станицы Замаевской, что рядом с Екатеринодаром, выкололи глаза, отрезали язык и уши, за станицей, связавши, живого закопали в навозной яме. Духовенство Екатеринодара всего год назад выражало радость от наступления «новой эры в жизни церкви».
Весной 1918-го года в Туле большевики расстреляли Крестный ход из пулеметов. Совсем недавно Тульское духовенство «в тесном единении с мирянами» надеялось на «возрождение церкви к новой светлой жизни на началах свободы и соборности».
Духовенство промолчало, духовенство не подняло народ на борьбу за царя, то есть не исполнило присягу.
Теперь обратимся к военным. Ни один из высших генералов, которые окружали Государя и также давали подобную Присягу, клятву на верность не исполнили. И они все были перебиты или, в лучшем случае, изгнаны за пределы страны. Единственный был генерал, который хотел поднять войска на защиту царя, ведь даже из полученной телеграммы было ясно, что царь не отрекался, а его просто свергли, так вот, этим генералом был Ф. А. Келлер. Он понял это, но его немедленно отстранили от руководства подразделением. Некому стало спасать государство, не нашлось нового Ивана Сусанина.
Давайте теперь посмотрим, почему же так страдала интеллигенция. Еще до революции святой и праведный Иоанн Кронштадтский называл интеллигентов «поборниками лжи». Вот несколько его обращений из книги «Росcия перед Вторым пришествием».
Это ведь были предупреждения, которых никто не слушал.
За что, спрашивается, страдали крестьяне. Их страдания начались, когда они присвоили себе чужое — землю помещиков, когда нарушили волю Бога и одну из Его Заповедей. А затем началось обогащение не в Бога, когда каждый греб под себя, особенно в годы НЭПа. Когда взаймы давали мешок, а требовали отдать четыре! Проценты, насколько помним, запрещены законом Божиим. А еще, как говорила одна крестьянка из романа А. Платонова «Ювенильное море», на два мешка уважения за это требовали. И как же было не пострадать, если богатели не в Бога? Мы знаем, что делает Господь с такими людьми.
Или взять рабочих. В 1917-м году ведь все безобразия начались в «международный» женский день, который отмечали социалисты, именно с митингов трудящихся оборонных заводов, которых поддержали солдаты из запаса, фронта в глаза не видевшие. На некоторое время был задержан подвоз хлеба, его было достаточно, но нужно было в очередях постоять. И эти демонстранты ходили и требовали: «Долой царя! Хлеба! Мира!». Ну и что же? Прошел год, и питерские рабочие стали получать пайку в 50 грамм, как и в 1942-м году в блокаду. Они просили хлеба — они его получили. Только отказавшись от хлеба Господнего, получили крохи от Диавола, от его служителей. Их конечно по человечески очень жалко, но что сделаешь — сами этого добились.
А массовое сожжение «освобожденными трудящимися» икон, священных книг, участие в разорении храмов? Все это вопияло к Богу об отмщении! Рабочие в царской России, жившие как нормальные люди, впоследствии боялись отойти от станка, потому что боялись получить срок и лишиться жизни за опоздание на работу. А началось это все еще при Троцком, который собственно и ввел военную дисциплину на заводах во время гражданской войны.
Или посмотрим на коммуниста Бухарина. Было время, когда я не понимал, за что же его подвергли репрессиям, потому что он, собственно, ничего такого и не совершил перед партией. Конечно, перед партией у него особенной вины не было. Но вот перед Богом! Он еще в гимназии приносил за щекой Святое Причастие, выплевывал его на парту и говорил одноклассникам:
«Вот смотрите, это никакое не Тело Господне, это хлеб обыкновенный. Если бы это было Тело Божие, меня бы Господь покарал». И прошло совсем немного времени, как меч Божьего правосудия его настиг.
Можем спросить, за что так нелепо погиб Маяковский. А разве не он шел во главе демонстрации нудистов нагишом под лозунгом «Долой стыд»? И это только внешнее проявление. Намного раньше были все его безбожные выходки, все его творчество, которое напрочь отрицало Бога.
Когда смотришь на жизнь того времени, просто видно, что еще со времен преподобного Серафима Саровского люди начали во всех слоях общества отступать от Господа. Преподобный Серафим сам говорил: «Страшное бедствие на Россию надвигается, потому что забыли люди в среду и пятницу поститься, и бывает и мясо и молоко едят Великим постом».
Вот наш земляк Кедра Митрей в своих воспоминаниях, которые вышли на русском языке и которые он озаглавил очень точно — «Дитя больного века» — пишет:
И как он закончил? Весьма и весьма печально. И если сейчас мы ему ставим памятник, то это не должно означать, что мы должны следовать его путем. Мы должны смотреть на памятник и вспоминать, почему верующий мальчик, который по ночам до слез молился, отошел от Бога, и чем все это в итоге закончилось. И точно такая же судьба была и у Кузебая Герда.
Теперь процитирую книгу «Отец Арсений». Вот, что говорит священник во время спора, разгоревшегося возле нар в лагере: «Отец Арсений, помедлив несколько мгновений, сказал: “Жаркий спор у вас, злой, трудно, тяжело в лагере, знаем мы конец свой, поэтому так ожесточились. Понять вас можно, но только никого уничтожать и резать не надо. Все сейчас ругали власть, порядки, людей, и меня притащили сюда лишь для того, чтобы привлечь к одной из спорящих сторон и этим самым досадить другой. Говорите, что коммунисты верующих пересажали, церкви позакрывали, веру попрали? Да, внешне все выглядит так.
Но давайте посмотрим глубже, оглянемся в прошлое. В народе упала вера, люди забыли свое прошлое, забросили многое дорогое и хорошее. Кто виновен в этом? Власти? Виноваты мы с вами, потому что собираем жатву с посеянных нами же семян. Вспомним, какой пример давали интеллигенция, дворянство, купечество, чиновничество народу. А мы, священнослужители, были еще хуже всех. Из детей священников выходили воинствующие атеисты, безбожники, революционеры потому что в семьях своих видели они безверие, ложь и обман. Задолго до революции утратило священство право быть наставником народа, его совестью. Священство стало кастой ремесленников. Атеизм и безверие, пьянство, разврат стало обычным в их среде. Что мог взять народ от таких пастырей, какой пример? Плохо мы воспитали сами народ свой, не заложили в него глубокий фундамент веры. Вспомните все это, вспомните. Поэтому так быстро забыл народ нас, своих служителей, забыл веру и принял участие в разрушении церквей, а иногда и сам первый начинал разрушать церкви. Понимая это, я не могу осуждать власть нашу, потому что пали семена безверия на уже возделанную нами же почву отсюда идет и все остальное — лагерь наш, страдания наши и напрасные жертвы безвинных людей. Однако скажу вам, что бы ни происходило в моем отечестве, я гражданин его, и, как иерей, всегда говорил своим духовным детям — надо защищать его и поддерживать. А что происходит сейчас в государстве, должно пройти».
В то же время писал о страданиях людей митрополит Евлогий (Георгиевский).
Теперь из истории мы знаем, что именно так и было, и сбылось пророчество митрополита, и на 100 лет раньше сказанное пророчество преподобного Серафима: «Господь помилует Россию и приведет ее путем страданий к великой славе».
Очень значимой для меня была статья священника Николая Булгакова в газете «Русь державная». Вот что он пишет.
«Посмотрим, оглянемся назад. Сколько партий, движений, союзов, демонстраций, митингов, восстаний было за последние 12 лет под самыми патриотическими лозунгами. Ведь ничего же не получилось. В чем причина? Они — с Диаволом, а мы — без Бога. И что мы тогда можем? По маловерию нашему мы думаем, что во всем виноваты наши враги. Про Бога забыли, на все воля Божия — говорит народ, Господь всемогущ и может в одно мгновение в ничто обратить все козни врагов России, как мог он в одно мгновение расточить тех, кто распинал его на кресте. Но Господь не делает этого, желая нам несравненно большего, чем благополучная временная жизнь. Хочет, чтоб мы обратились к нему и спаслись для жизни вечной».
Сегодня легко судить о прошлом, потому что оно от нас в некотором отдалении и кровь уже вся в земле, и уже все те, кто очистились страданиями кровавыми, вознеслись к Богу. И нам с высоты времени судить легко. Весь русский народ страдал от безбожия, назревавшего, как гроза, о которой предупреждали нас все отцы Церкви. Но остановить это было уже невозможно, и гром грянул. Хотя, возможно, это и к лучшему. Представьте себе, жил священник, как ремесленник, уже не верил в Бога — время было такое. Может, и попивал, может, и подворовывал. Но когда его схватили и повели на казнь — он исповедовал Христа! И спасся через это — если бы и дальше жил во грехе, то погиб бы для Царствия Небесного. А так — умер, как исповедник за Иисуса Христа, спасая свою бессмертную душу.
И еще хочу процитировать нашего современника священномонаха Никодима (Святогорца):
Несколько десятков лет назад будущий митрополит Русской Православной Церкви за рубежом Виталий, объезжавший свои приходы, встретил необыкновенного старца, поведавшего о сказанных ему Господом в тонком сне словах:
— Вот, Я возвеличу православие в земле Русской, и оттуда оно воссияет на весь свет.
— Господи, — дерзнул я возражать Говорившему мне, — как же это будет, когда там коммуна?
— Коммуна исчезнет и развеется, как прах от ветра.
— Но зачем же она существует сейчас, если она должна исчезнуть? — вопросил я.
— Для того, чтобы сделать в России один народ с одним сердцем и одной душой, и, очистив его огнем, я сделаю его Моим народом.
Обратимся в заключение к слову приснопамятного митрополита Санкт-Петербуржского и Ладожского Иоанна (Снычева):
