Просветители Удмуртского края

Дневник М.С. Елабужского. Тетрадь пятая.

1929 г. 26 марта, понедельник 4 недели поста.

Наш духовник о. Вас. Аверьянов очень хворает. На второй неделе он, без предупреждения нас, приезжал в Вавож в больницу и попутно исповедовал причт. Меня дома не было. По взаимному уговору с о. Вл. Селюковским уватуклинским, он сегодня приезжал к нам, и мы взаимно друг друга исповедовали. Очень рад, что к Светлому празднику сподобился исполнить христианский долг.

Общий обзор за март.

Погода. До марта зима была очень малоснежна. В марте выпало много снегу. Ветер вьюжный, не холодный. В конце месяца стало посильнее таять. Дорога все время хорошая, зимняя.

24. Первый дождик.

27. На дороге чернеют местами лужи.

28. Впервые не подстыло. Видели скворца.

Чреда моя. Мои нечетные недели поста. Воскресения моей чреды —4 и 18

10 апреля, вторник 6 неделя поста.

Ныне по случаю поздней Пасхи —22 апр. —предполагали что до Пасхи сеять начнут. На деле же вероятно сев оттянется до мая. Весна же торопится. На удивление в нашу ярмарку постной субботы 7 апреля лучше зимней была дорога, снег осел, нырки и раскаты прикатили, и дорога вышла отличной. С пятой только субботы не стало по утрам подстывать, сильно потекли ручьи и на дорогах копится вода. Но дни еще стоят пасмурные, так что не заметно еще ясной, веселой весны.

11 апреля, среда.

Служим соборне по уставу преждеосвященную литургию. Живу в Вавоже уже 18-ый год, а впервые сегодняшний праздник служил преждеосвященную литургию, а то или праздник был после Пасхи, или на страстной седмице, когда переносится на Вербное. Правда в 1918 г. Антипин день так же приходится на среду в недели поста, но тогда меня дома не было. А соборне служили преждеосвященную литургию —первый случай в моей священнической практике.

12 апреля, четверг.

На просьбу о разрешении пасхального крестного хода по приходу председатель Вика вчера наложил такую резолюцию «Разрешается на 10 дней, но в тех селениях, где будут происходить земельные переделы, крестные ходы не делать, только после окончания земельных переделов. Массовые крестные ходы воспрещаются по селениям».

Словесно председатель,- Семенов, из варягов —рабочих, —мотивировал стеснение тем, что наши «праздники всегда сопровождается пьянством». Хотя напротив наши крестные ходы несколько подтягиваться заставляют мужиков, а против невоздержанных мы принимаем даже некоторые дисциплинарные меры, но... приходится подчинится несправедливому и стеснительному для селян приказу. На пасхальной неделе может быть еще переделов не будет, потому что еще снег на полях, а мы все же должны ожидать, когда кончатся переделы, а с молебнами идти тогда, когда крестьяне, запоздавшие с переделами, будут торопиться сеять. Может быть придеться отслужить уже после сева. Кабы еще не было затруднения в определении, какие селения будут производить переделы. Крестьяне неохотно делят яровые поля весной, спеша с севом, но могут некоторые группы, при содействии власти, которая сделала на них нажим, так что и не собиравшиеся затеют передел. Ну, поживем —увидим.

13 апреля, пятница.

Сегодня в церкви торжественно пели о завершении душеполезной четыредесятницы. Увы, порадоваться своему посту, достижениям его не могу я. Добрые намерения в общем намерениями и остаются. Не вдохновит ли на духовное бодрствование имеющая наступить четкая седмица страстей Господних? Там я намерен провести ее в усиленном воздержании, как и в прошлом годе.

14 апреля, суббота.

В Сарапуле на вокзале один субъект схватил отъезжающего заштатного епископа Амвросия, бывшего воткинского, за волосы и потаскал его за них, объясняя свой поступок невыносимостью для него самого видеть длинноволосых. Недавно в Вятке шел к утрене прот. Н. Люперсольтский. Навстречу ему плелся старик —собачник, ловящий бродячих собак, и давай звать его. Откликался бранью. Тот шел как бы не замечая.

Укрепи, Господи, служителей Твоих верою, надеждою на Тебя и преданностию в волю Твою.

21 апреля, в. суббота.

Слава богу, благополучно окончил великопостную страду. Исповедников за пост было 1502, немного побольше минимального в этом отношении 1927 года. Соображая со временем Пасхи и поступью весны, приходишь к заключению, что оба эти обстоятельства не влияют на количество исповедников, и упадок их может быть объяснен преимущественно ослаблением религиозного чувства.

22 апреля, воскресенье.

Христос Воскресе!

Ныне небывалый разлив рек. Старики по седьмому десятку лет не запомнят такого водополья. Оно отрезало наше село от прихода 3 реками —Увой, Валой и Какможем. Поэтому к Пасхе народа собралось сравнительно мало. Лодочники не клали охулки на руку и напротив под селом вдоль дамбы брали по 15, и по 25 и даже по 30 к. с человека за один путь, так что, например, в одной макаровской семье 4 человека, отправившиеся к пасхальной службе в Вавож, только лодочникам уплатили более 2 р.

Усердно готовились в селе антирелигиозники, устроили факельное шествие с песнями, ночной спектакль, на площади у церкви поставили громкоговорителей. В Вавоже более тяготели к церкви. Да и конечно какие ухищрения могут заменить духовную, чистую радость участия в пленительном пасхальном богослужении!

Общий обзор за апрель.

Погода. Весна очень запоздала. До пятого апреля хорошая зимняя дорога. Холодновато. К концу месяца тепло, особенно с 27 апреля. Дождя мало.

Фенология.

8. Слышал жаворонка.

9. Дорога начала проступаться.

11. У Кылта и Уедокьи последняя переправа на лошадях через Валу.

12. Видел плишку и ястреба. Вечером солнце в одной рукавице, справа от нас.

16. Пошел лед на Вале у Кылта.

17. В ночь на 17 Ува ниже мельницы сразу разлилась по всем лугам.

18. Слышал зяблика.

20. Видел мотылька.

23. Слышал кукушку.

26. Много цветов белой ветреницы.

27. Вавожцы начали сеять.

Мои очередные недели начинались с воскресений 1, 15, и 29.

2 мая, 1929 г., среда.

После радуницы начал вести чтения себе по следующему расписанию: «тени по басу баф», а именно :

а) По возможности ежедневно

1. Толковая библия —на очередной лист домашнего чтения из Ветхого Завета.

2. Энциклопедии богословской —5 листов.

3. Новый Завет с толкованием, несколько стихов.

4. История России, С. Соловьева, 10 столбцов.

б) По порядку, при досуге.

5. Пастырское, —в первую очередь Отдых христианина за прежние годы.

6. Отеч. Записки (начинаю перечитывать беллетристику старых журналов; после Отеч. Зап. предполагаю читать Рус. Мысль и Рус. Богатства).

7. Булгакова —Свет невечерний.

8. Английский —The Exp. Times, с кратким неизменным резюме.

9. Святоотеческое —Бл. Августина.

10. Удмуртское —более практика устного перевода.

11. Благовестническое —антирелигиозного литература.

12. Архив свой.

13. Фаррара —Жизнь отцев и учителей Церкви.

Все это надеюсь читать не спеша, по мере досуга, небольшими, но цельными отделами, оставляя достаточно времени размышлениям, а так же предполагаемому возобновлению занятий по толкованию псалтири. Конечно сам Господь поможет, по милости своей и моим слабым молитвам.

4 мая, пятница.

ЦИК утвердил закрытие в Ижевске Алексанровского собора и Покровской церкви; Михайловский же собор возвращен верующим.

8 мая, вторник.

Официальное церковное служение свое я начал проповедью своею в семинар. храме Ап. Иоанна Богослова.

Сегодня начинаю перечитывать 14 томов, «Жизнеописаний отечественных подвижников 18 и 19 веков», дабы разнообразными примерами сравнительно близких к нам соотечественников воодушевиться к подвигам воздержания и труда пастырского во благо родной Церкви. Для начала читаю об о. И. Наумовиче, литературные труды которого (добавлю —и жизнь его) были рекомендованы нам, кончающим семинаристам, нашим ректорам о. Н. Поповым для возгревания в себе пастырской ревности.

Благослови, Господи, положить начало благое!

О. И. Наумович скончался 4 августа 1891 года, то есть в том году, когда я начал свое священническое служение. Замечательно, что и ректор о. Н. Попов умер почти одновременно с ним —28 июля 1891 года.

9 мая, среда.

Вчера потонул внук просфорницы З. В. —Виталий, 4 лет. На глазах отца, водившего школьников на экскурсию, два сына его провалились на плотине по-за карасям; одного успели схватить багром за пояс, а младшего унесло ниже мельницы, где он и погиб среди спускаемых брусьев. Отец утонувшего,  —активный безбожник, но сын под влиянием бабушки молился.

11 мая, пятница.

Ваню Лукина (см. 4 дек.) сегодня под конвоем отправили отбывать наказание. Он присужден на два года.

Протоиерея ижевского Ник. Тонкова недавно судили за присвоение наследства умершего помещика в размере около 700 р. Приговорили к 4 годам и конфискации всего имущества.

Вчера получил письмо от своего товарища о. И.А. Шерстенникова. Его судили за мошенничество, за сына, вошедшего в дети старушке крестьянке. Суд его оправдал. Но по протесту прокурора назначено новое разбирательство.

Страшно ныне лицам из духовенства, попавшим под суд.

17 мая, четверг.

Наконец-то вчера, в преполовение, закончил я свой пасхальный ход. Порядок его был таков:

22. Пасха. Средина мая. Вавож.

23. Понедельник Мальткан. ночлег в Макарове.

24. Вторник. Макарово и Чужьялово. Ночлег в Чужьялове.

25. Среда. Уедокья. Ночлег в Малиновском.

26. Четверг. Малиновский, Пужмоил, Пужмо.

27. Пятница. Силкино.

28. Суббота. Сишур и Итчи.

6 мая. Неделя мироносиц. Кейшур, Покей-Докья,Сям-Докья, Соколовский, и Подчулко.

16 мая. Преполовение. Слудка.

Многие причины так замедлили ход. Главная —запрещение хода до окончания полевых переделов. 23-го думали после Мальткана, в который проехали от «Котвинских» полевых ворот до самого Мальткана —ворота затопило водой, взять с половину Макарова. Но макаровцы не могли своевременно получить разрешение на крестный ход по случаю неприсутственных дней, и только на другой день к 8 ч. утра сельсовет дал нам разрешение «провести религию в пасхальную неделю по домам». Таким образом в Макарове мы долго отдыхали. Решились 24-го взять и Макарово и Чужьялово, как это ни тяжело, и успели. Чужьяловцы посодействовали нам, так как с 23-го по изменившимся обстоятельствам затеяли пировать, и из-за пьянства в 22-х домах не принимали. 25-го утром доехали до разлившейся до самого поля Валы и на лодке переправились. На правом берегу нас уже ожидали лошади и «богоносы» из Покей-Докьи. Дорогой от ямщика я узнал, что переделы происходят и в Покей-Докье, и в Сям-Докье, и, вероятно, в Соколовском. Тогда я решил остановиться и молебствовать в Уе-докье, оставив на время запомянутые деревни. К тому же Уедокьинцы мне заявили, что они считают для себя обидой видеть, как иконы пронесут мимо их деревни, и постановили на сходке: принять иконы 25-го, а не 26-го, как им было объявлено (в интересах справедливой очереди в подворьях), иначе же —вовсе не принимали. Лишь по необходимости изменить маршрут пришлось уступить их капризу и себялюбию, но не без выговора.

Приехавши потом в Малиновский, мы застали там повальное пьянство и кавалькаду девок с песнями, и распиванием кумышки под окнами каждого дома. Опять вынужденная остановка, ход на утро, и то с пропуском до десятка домов по пьянству. Малиновцам пришлось провожать нас до Пужмаила, через Сям-Докью. Ехали на двух парах и то чуть выехали по липкой глине на Гурезь-пудгинском поле. Из Пужмо до Вавожской дамбы, по которой дошли домой со встречавшими меня домашними.

Пропущенные из-за переделов деревни решили все в ряд в воскресенье 6 мая, для удобства этих прихожан, хотя это давало нам задачу взять в один день 161 дом, не считая пропусков. Задача эта оказалась очень облегченной. Покей-докьинцы и Сям-докьинцы раскапризничались, чем их обошли на ряду с прочими на пасхальной неделе, и постановили не принимать икон. В Покей-докье почти все домохозяева ушли на исправление дорог. Все же в Покей-докье принимали 11 домов из 27, а в Сям-докье 6 из 19. В Соколовском с утра нас ждали, но потом, услышавши из Сям-докьи, что священник не приедет, разошлись и начали пировать; принимали из 10 домов только 2. В Кейшуре и Подчулке обошлось без всяких неприятностей.

В Слудке мы хотели молебствовать по обычаю в пасхальный понедельник, но они отпросили отсрочить ход до исправления дороги, не заразившись примером мальтканцев. В последствии оказалось, что тут была уловка некоторых попытаться совсем отказаться от молебствия. Веруюшие наконец решили унести иконы и молебствовать в преполовение. Вчера и были, причем принимали везде, кроме одного дома, хозяин которого пирует и капризничает; принимали, говорят и те, которые на сходке более других настаивали против молебствия.

Так вот какие капризные и ленивые до молитвы стают наши прихожане! У о. Суворова скалгуртцы тоже заявили ему, что они согласны молебствовать только при том условии, если им придется привлекать духовных и иконы не далее Можги. В Лыстеме молебствия доселе не было, сначала из-за передела в яровом поле, потом меня лыстемцы отложили из-за общественной запашки; 13 мая ход не разрешили из-за какой то лекции у них в Лыстеме, а дали разрешение на Преполовение. Пред Преполовением же начался передел парового поля, и молебствия опять не было, по запрещению начальства.

18 мая, пятница.

Кругом лесные пожары, при сильных ветрах. Сильно и давно горит около Кочеюса, за Тыловылом и где-то за Пазялом. Ветром дым распространился везде. Вчера загорело и близко от Вавожа —у Валы против Соколовского починка.

Весна ныне сухая. Только 6 мая был продолжительный, но мелкий дождик. Настоящего хорошего дождя ныне после снега еще не бывало. Травы не растут, и деревья еще плохо распустились.

21 мая, понедельник.

Наконец то был хороший дождь. Но земля, сильно просохшая, промокла очень незначительно. Дай Бог, чтобы укрепился перелом в погоде, и почаще бы смачивало дождем жаждущую землю. Вчера варинцы унесли иконы, чтобы сегодня молебствовать о дожде. А из Лыстема вчера же принесли иконы обратно, на том разумном основании, что половина, более вотяки, не желают молебствовать.

В Никольский праздник в Пужме в пьяной ссоре Даниил Логинов откусил палец у Николая Филиповича Ворсина. Рука стала болеть. Ворсин 4 раза приезжал в больницу, но ему очевидно не оказали своевременной и внимательной помощи. Вчера же ему пришлось отрезать всю кисть правой руки.

27 мая, воскресенье.

По разным благовидным причинам, жизнеописания отечественных подвижников я сегодня прекратил, отложив чтение их до 27 октября, то есть на пять месяцев; если конечно доживу. Зато с завтрашнего дня намерен удвоить, до 20 столбцов, чтение ежедневное, за исключением очень занятых дней, из истории России С. Соловьева.

28 мая, понедельник.

Утонувшего Витю искали все время, особенно отец. Зоя Васильевна вписала его в 40-устное поминовение. Однажды она видела во сне и спросила:"когда же мы, Витечка, найдем?» Он ответил: «когда будет угодно Богу». Вчера, в 20 день его кончины, она заказала обедню. И вот сегодня его нашли выплывшим у берега реки против больничного сада. Хоронить его по настоянию отца и против желания матери и бабушки, будут без церковного отпевания, хотя Витя был искренно верующим ребенком.

31 мая, Воскресенье.

Вчера произошли у меня две неприятности. На литургии в верхней церкви, пред великим входом упало вперед на антиминс евангелие. Как будто такого случая не бывало. Что то у нас сильно стал трястись пол в верхнем алтаре, так что и на престоле чувствуется содрогание.

Второй случай. Отслуживши вчера под вечер напольные молебны в Чужьялове, в озимом поле и в яровом, я в последнем забыл взять с собой дароносицу, на время повешенную на изгороди. Схватился уже вдолге после 10 молебнов по дворам и после чаепития. К счастью, дароносицу никто не заметил, хотя молебствие и было на проезжей дороге. Оба случая, хотя в общем и неприятные, прошли все таки благополучно.

Дай бы Бог, чтобы и другие беды и тревоги, нависшие над головой (разумею давнешние угрозы отобрать церковь), так же кончить бы одной тревогой.

Общий обзор за май.

Погода. Май сухой и теплый, ясный, как и вся весна. Дожди, хотя и не частые, пошли с 21 мая. До того кругом были лесные пожары и от них дым.

Фенология.

1. Начала зеленеть береза.

3. Первая гроза.

6. Поставили паром у Уедокьи.

8. Зацвела черемуха.

18. Зацвела сирень.

27. Появилось много мошки. Очередные мои воскресенья 13, 27.

4 июня, 1929 года, понедельник.

Моя жалоба на неправильное определение моих доходов при исчислении моего подоходного налога уездной налоговой комиссией оставлена без последствий, печать не подкреплена определенными данными и в своей декларации я не указал натуральных доходов. Последнее —явная неправда, да и данные были приведены. Хотел было еще обжаловать в областную комиссию, да махнул рукой, в отчаянии нашему брату найти правду, особенно теперь, когда везде пишут о необходимости усилить борьбу с религией.

8 июня, пятница.

В 1920 и в 1921 гг. до Пасхи за литургиями я говорил поучения на евангелие от Марка.

1921г. после Пасхи —на Символ веры.

1922г. после Пасхи —на Деяния.

1922г. с 8 сентября и до 15 октября 1923 г.о храме и на литургию.

1923г. с 15 октября и до 3 марта 1924 г. на послание Иакова.

1924г. с 21 апреля на Луку, и кажется весь 1925 и 1926 гг.

1927г. с 8 июня по 18 июня 1928 г. на символ Веры.

1928г. во второй половине на лиургийные воскресные евангелия, в четные недели по 50-нице.

Ныне в 1929 г. до 50-ницы сказал 9 поучений на Ветхий Завет; завтра, в троицкую субботу, скажу 10-ое, от сотворения мира и по Вавилонское столпотворение. И решил на этом кончить поучения по Ветхому Завету. Вижу что Ветхий Завет не совсем подходящ для моих неразвитых слушателей, и что их надо питать млеком евангельским. Немного это покажется парадоксальным; но я говорю не о Законе Ветхом и о Новом, а о событиях ветхозаветной и новозаветной истории. Неразвитому слушателю не так глубоко трогает сердце, а временами может и смущать слабую совесть.

Расказы же евангелия, любимые и детьми, способны сильнее произвести впечатление, особенно сопостовляемые с событиями из жизни святых и с нашей беспечной жизнью. Ныне мне придется проповедовать на нечетных неделях, и вот с 1 недели и начну, и продолжу до Пасхи, если Господь благословит, поучения на литургийные евангелия. Пасхальная же неделя и на будущий год будет не моей чреды, так что и в будущем богослужебном году мои чреды будут падать на те же недели, что и ныне.

Ну да еще надо дожить до того.

Поучения на утрени с 22 сентября 1919 г. я вел по житию дневного святого, за некоторыми приключениями конечно. С 1 января 1926 г. и по 8 августа 1927 г. говорил поучения по житию преподобного Серафима, хотя нередко продолжал говорить еще о дневных святых. С 8 сентября 1927 г. вот уже второй год рассказываю русскую церковную историю по житиям русских святых. Теперь дошел до жития Преподобного Сергия Радонежского.

9 июня, Троицкая суббота.

Опять сегодня, накануне Троицына дня, молю Бога, да дарует мне силы и терпения очистить себя от всякия скверны, силою пришедшего вселитися в нас Духа Святаго, и добрым настроением, выявляющимся и в добром поведении, спасти душу свою для жизни вечной.

Опять даю обещание внимательнее относится к основным своим обязанностям —к Богу, ближним (а особенно —к духовной пастве моей) и себе, серьезнее следить за уклонениями и ежедневно давать себе отчет; во всем же этом испрашивать спошествующей благодати Божеской.

Помоги, Господи! Помоги всегда помнить и ревновать о сих добрых намерениях, чтобы они озарили всю мою жизнь и деятельность, чтобы они не остались обычными и легко забываемыми сентиминтальными мечтаниями. И время жизни моей сокращенно, и дни —лукавы. Необходимо трегубое рачение.

10 июня, Троичен день.

Сегодня 40-летие окончания мною курса Семинарии. 10-июня был последний экзамен, по дидактике, после которого по традиции кончающие совершают не казенный благодарственный молебен и считаются кончившими Семинарию. По крайней мере у меня сохранилось даже формальное удостоверение ректора Семинарии от 11 июня об окончании курса Семинарии со званием студента ея.

Слава Богу, 40 уже лет прожил я по окончании учения. Ни как уже было этого не дожидал. Из моих товарищей, считая вместе со мною, 17 живы еще (причем в числе их считаю и безвестных) и 13 умерли. Большинство перевалили уже шестой десяток, а пятеро —живут шестидесятый год. Думаю, что можно считать наш курс в этом отношении довольно благополучным, не без влияния на это все-таки признанной скромности его. Среди моих товарищей было только 7 табачников, и не было привычки к пьянству.

День окончания курса был для меня большой радостью, как выход на свободу, после скучной и явно бесполезной учебы. Хотя за то спасибо Семинарии, что не искалечила наши молодые души; из нашего курса вышло не мало очень добрых священников.

Итак, благодарение Богу за все, взыскивающему нас своими милостями не по заслугам нашим!

13 июня, среда.

Недавно кончившийся всесоюзный съезд безбожников был особенно значителен, как по крупным силам выступавшим на нем, напр. Калинин, Бухарин, Луначарский, так и по постановлениям о систематическом и постоянном нападении на религию. Союз безбожников даже переименовать решено в Союз воинствующих безбожников. Значит надо ждать сугубых репрессий, прежде всего против духовенства, чем якобы действительно или мнимо проступившегося против многочисленных распоряжений, тем более что всегда к услугам власти бывают готовы клеветники, из мухи слона делающие. Вчера я прямо сказал Маше, что мне должно быть готовым ко взысканиям, хотя я виновным себя ни в чем не вижу, и что хотя таковые могут оказаться пагубными при состоянии моего здоровья, но на 60-ом году жизни можно сказать уже: слава Богу, пожил! Господня милостыня не оставила и укрепила меня, недостойного, к исповедничеству.

23 июня, суббота.

Сегодня утром уехали от нас о. Василий Михайлов с Павлой Горшевной, гостившие у нас с вечера среды. 13 лет они не бывали в Вавоже; а вообще мы не виделись 3 года. На пути к нам у них в вагоне ночью, когда о. Василий М. ничуть не спал, вор схватил саквояж и на всем ходу поезда выскочил из него, а другой также бросился из вагона, но лег между рельсами. Когда подняли тревогу, предполагая —не зарезало ли последнего, и потом пустили поезд обратно, оба вора успели уже изчезнуть. В саквояже досталось им мало добычи —подрясник,скуфья, платье, очки и паспорта; но все же путешественников наказало рублей на 40.

25 июня, понедельник.

Сегодня в 3-м часу утра в Малькане сгорело 8 домов. И изувечило Ефима важина слудского, попавшего под лошадей и пожарную машину. Положение его по-видимому безнадежное.

29 июня, пятница.

Обычный «повторный» крестый ход по деревням, пред началом страды, ныне, не смотря на поздний Троицын день —10 июня, не забылся, вопреки моим опасениям, а после Троицкого хода непосредственно, без всякого перерыва, начался повторный ход, кончившийся только вчера. Не были вторично лишь в Слудке и Мальткане, как и в прошлом годе, да еще в Кейшуре, не привыкшим еще к нашим обычаям.

Общий обзор за июнь.

Погода. Месяц теплый, ясный; но ночи обычно не теплые. После сильных зимних холодов и безснежья, земля очень сильно простыла, и при копании глубоких ям —еще не оттаяла. Вероятно от этого яровые и травы не очень высоки. Первые две десятидневки месяца —дожди и грозы.

7 июня замечался большой лет веретенниц на юго —западе; послабее был он и в следующие дни.

25 июня вавожцы начали косить. С 20 июня погода ветренная.

Воскресенья моей чреды: 10 и 24.

1 июля 1929 г., воскресенье.

Сегодня получил извещение о второй, дополнительной надбавке к подоходному налогу в местные средства, опять новых 25%. Подоходный налог был на меня в 5 р.+ надбавка 16 р.+ теперешняя надбавка опять 16 р.; всего пока 97 р.

Что дальше еще будет?

8 июля, воскресенье.

Во второй половине июня в деревне Большой Можге был сход, на котором приезжий из Вавожа предлагал закрыть в Вавоже церковь. Сход не согласился.

13 июля, пятница.

С районированием отменяются уезды и волости, и вместо этих двух делений вводится одно —районы. Теперь мы будем в Вавожском районе, составившемся из укрупненной еще ранее Вавожской волости + 6 сельсоветов Волипельгинской волости + части большеучинской волости. Весь наш приход теперь будет в одном Вавожском районе, или еросе, как будут называться районы в Вотской области. Свыше района будет округ —например в Вятской бывшей губернии будут 3 округа —Вятский, Котельнический и Нолинский. А у нас вместо округа —Вотская автономная область. Еще дальнейшее объединение —Нижегородский край. Далее РСФСР. Еще далее, конечное СССР. 7 июля в Вавоже уже был районный съезд, избравший РИК —то есть районый исполнительный комитет.

В ночь на 12 июля на Яголудскую потребительскую лавку сделан был налет; увезен весь товар, в том числе так ценная теперь мануфактура. Приказчика опасно ранили в голову выстрелом из ружья. В наших краях это еще первый пример такого дерзского налета.

19 июля, четверг.

По молитвам Преподобного Серафима, «Господи, покрый мя от человек некоторых, и бесов, и страстей и всякия иныя неподобныя вещи"!

"Господи, вечер жизни моей пришел, закат близок, а я не готов к заре новой жизни. Освети вечер жизни моей. Пусть загорится заря спасения, и испугаюсь я вечной ночи грешных.

И в одиннадцатый час пред самой ночью, но встану наконец а работу Твою.» (Воскр. Благовест 1908, 28. На песнь: (Свете тихий).

20 июля, пятница.

Вследствие самоуправства и противозаконных выходок китайцев на Маньчжурской дороге, наше правительство предьявило Китаю ряд ультимативных требований 13 июля нового стиля, дав срока 3 дня. Китай ответил уклончиво, и наше правительство прекратило с ним дипломатическое и железно —дорожное сообщение. Пошли толки о войне.

1 августа нового стиля, объявлен международным днем протеста против империалистических войн. Сегодня на площади вавожской был митинг. Приглашали, говорят, к поддерже СССР, путем, между прочим, покупки облигаций 3 займа индустриализации.

23 июля, понедельник.

Мои ежедневные и чередные чтения я напоминаю себе такой фразой: Ивану Лижу петь/ по басу бе фа. Причем первая половина —ежедневное правило, а второе —по мере досуга. По обыкновению каждая буква означает особую книгу:

1 История России С. Соловьева, по 20 столбцов.

2 Воскресный благовест 1908 г.,

3 Архива моего —чтение, разбор и выбрасывание ненужного.

4 Новый Завет —небольшой отдел, с толкованиями.

5 Удмуртское.

6 Литургийных молитв заучивание (повторение).

7 Номера архим. «В объятиях отчих» —повторное чтение дневного отдела.

8 Журналов церковных за старые годы —наиболее интересные статьи.

9 Ученое —Вестник Знания текущие номера, если не прочитаны.

10 Проповедь —подготовка материалов к ней.

11 Энциклопедия богословская, по 20 столбцов.

12 Толковой Библии —лист текста и толкование к нему. Чтения побольше под номерами 1, 8, 11. В праздничные дни, если досуг, в первую очередь их читаю, а так же небольшие отделы 2, 4, 7. Если в праздник или в день ходов крестных совсем нет свободного времени, оставляю весь урок, но потом прочитываю 2, 4. Далее не ежедневное чтение.

13 Пастырское чтение молебна (при чтении Журналов дух. опускается).

14 Отечественные Записки —беллетристика и кое-что прочее, читаю почти ежедневно.

15 Булгаков —Свет невечерний, по 10 листов.

16 Английское —по 10 столбцов, с письменным экстрактом интересного.

17 Святоотеческое, теперь Августина —по 25 страниц.

18 Ученое, когда не читаю Вест. знания.

19 Безбожной литературы.

20 Фаррара —Жизнь святых Отцов, по 10 листов.

Выписываю в складчину 2 газеты. Читаю в семье по листу Ветхого завета и по главе Новаго, Русский паломник 1909 г. очередной номер, и когда досуг еще что-нибудь. Хотя по номерам чтения как будто и многовато, но все больше мелочами.

Находится еще время на толкование Псалтири, по будням. По один день прочитываю материалы, довольно многочисленные, по другой —пишу толкование, уже не в форме беседы, а лишь как выбор материала и толкование псалма. Дошел до 35 псалма.

26 июля, четверг.

В ночь на 25 июля в деревне Покей —Докье сгорело 5 домов.

Новый вавожский еросик, то есть районный исполнительный комитет дал на днях разрешение на очередные крестные хода только по даче справки письменной, что больница не имеет препятствий к совершению крестных ходов в наименованных деревнях.

27 июля, пятница.

Сегодня от сельсовета я получил извещение: «Вы облажены на 50 пудов ржи хлебозаготовок для обсемения бедняцких хозяйств, а у вас отсутствием ржи можете внести деньгами в потребкооперацию, в случае невыполнения будет наложен штраф в 5-кратном размере, обложены уполномоченным УИК представителем. Председатель сельсовета Туранов».

Потребительское общество цену на рожь объявляет 13 коп. Но деньгами от нас не принимает, велит нам «не беспокойся», мы де взыщем деньги в 5-кратном размере через милицию (!). Я послал через почту в потребительское общество 36 руб. 50 коп., а обложение меня новым налогом буду обжаловать.

Сегодня меня —уже в который раз! —вызывали по делу о проживании у нас Матрены, на этот раз в милицию. Вызывали и ее. Мы дали опять полное и ясное показание, что Матрена живет у нас не батрачкою, а в качестве члена семьи. Новые допросы будто-бы по бумаге из батрачкома.

Общий обзор за июль.

Погода. Месяц ясный и теплый. Средняя температура в 1 час дня 20,6 градусов. Дожди —3, 7, 11 и 14; иногда небольшие дождики.

Грозы слабые.

Сельхоз работы. 12 вавожцы начали жать.

Воскресения моей чреды: 8 и 22.

2 августа, четверг, 1929 г.

Вчера от сельского совета я получил 2-ое извещение об уплате 50 пудов семенной ржи, по постановлению —на этот раз уже от имени собрания бедноты, и без права уплаты деньгами, но опять с угрозой штрафа, если не уплачу к сегодняшнему дню. Сегодня я пошел в Ерос —Исполком со второй жалобой, что требование это неисполнимо и незаконно, с массой цитат из законов и газетных статей. Мне первым долгом возвратили мое первое заявление —жалобу с резолюцией на ней и с особым отношением. В резолюции сказано, что налог сделали актив бедноты и батраков, а в отношении —собрание бедноты и актив середняков. Таким образом в 4 бумагах сказано все разное. В ЕИКе я подал новое заявление, причем какой-то из служащих заверил меня, что я должен платить непременно или рожь, или штраф; а в доказательство того, что у меня должна быть рожь, победоносно заявил; «вы только вчера, в один день получили 15 пудов ржи.» Я его исправил: получено ржи 18 пудов 14 фунтов, таких дней бывает только один в году, а главное —эта рожь в пользу церкви, а не причта, и церковь вчера же сдала ее в кооперацию. Вот на основании таких-то «сведений» нашего брата и облагают налогами!

29 августа, среда.

Начиная с 11 июля и до 25 августа, то есть в течении 1,5 месяца в нашей церкви не было ни одного погребения взрослого. Такой длинный промежуток едва ли бывал за все время моего священства, даже в маленьком Вагинском приходе. Как-то особенно приятно было чувствовать, что в приходе целых 1,5 месяца не было тех слез и скорбей, какие приносит смерть взрослых и им самим, пред смертию, и их близким. Даже Ефим и Тарас, о коих я писал 25 июня и 13 июля, самим врачем приговоренные к смерти, выжили, хотя, к сожалению, останутся калеками.

Общий обзор за август.

Погода. Первая половина теплая и ясная. До 18-го мало дождей. Потом частые дожди, частию мешающие уборке хлебов, но прекращающие местами начавшееся повреждение от червя.

Мои чредные воскресения —5 и 19.

3 сентября 1929 г., понедельник.

Вчера я закончил напольные молебны. Пока еще принимают все деревни. В части же о. Суворова Верхнее Волково почему то отказалось молебствовать на поле. В отошедших от нас Яголудах и Четкере не было ныне ни повторных, ни осенних молебнов.

Теперь до крещенского хода, то есть на 4 месяца, сравнительно более свободное время для духовенства время в году. Ранее же, при многих школах, мы не пользовались ни каким, хотя бы сравнительно, отдыхом.

18 сентября, вторник.

Сегодня в верхнем этаже у нашего хозяина открылась аптека.

25 сентября, вторник.

Чтобы ко дню своего 60-летия освободится от одного из ежедневных уроков, я с сегодняшнего дня прибавил урок по чтению Истории С. Соловьева: вместо 5 листов (ранее было 2,5 листа), буду прочитывать в воскресные дни по 7 листов, а в будни —по 14, то есть по 56 столбцов.

30 сентября, воскресение.

Вчера, в покровскую субботу, пред утреней, когда уже было светло как днем, кто-то бросил камнем в церковную палатку и разбил стекла в обеих рамах. Это уже 3 на году случай такого хулиганства.

Общий обзор за сентябрь.

Погода. Месяц ясный, нередко дожди. Средняя температура в 1 час дня 9,8 градусов.

Фенология. 10-го первый сильный иней. 15-го В Вавоже пустили скот сразу в оба поля (во ржаном много было яровых посевов, за повреждением озими червем). 27-го Последняя гроза необычно поздняя.

Воскресения моей чреды: 2, 16, 30.

9 октября, вторник.

Сегодня, слава Богу, кончил читать Историю России С. Соловьева. Начал ее читать 29 сентября 1927 г. Сначала читал ежедневно по 10 столбцов, ныне с 28 мая урок удвоил, а с 25 сентября пошел форсированным маршем, читая иногда до 100 и даже иногда до 150 столбцов.

14 октября, воскресение.

Обычное поучение начал говорить не после кондака, как практиковал раньше, а после великого славословия и тропаря.

17 октября, среда.

2 октября РИК преложил сельскому сходу обложить нас, обоих священников по 35 пудов хлеба; но сход 3 октября сложил с о. Суворова 15 пудов, а на меня их прибавил, обложив меня 50 пудами. 15 октября пришел ко мне председатель сельского совета Илья Туранов и объявил, что я за нездачу 30 пудов хлеба (я, заняв, уплатил 30 пудов овса), как зажиточный кулак и злостный неплательщик, оштрафован в пятикратном размере на 108 руб.; в случае же неуплаты штрафа, будет описано и продано с торгов имущество. Деньги я уплатил. Так же поступили и о. Суворов и диакон. У псаломщиков же описано имущество и будут продаваться с торгов самовары, часы, одежда, у Микрюкова, между прочим, единственная шуба —подрясник.

Эти дни переезжали на новую квартиру к Машковцеву. Сегодня первый раз ночуем на ней. На счастие переездка пришлась на ясную ведреную погоду. Сегодня после обедни отслужил на новосельи водосвятный молебен. Да дарует Господь спокойную жизнь и да сохранит нас от всякой беды!

23 октября, вторник.

10 октября профсоюзное собрание села Вавожа, по инициативе школьников 1-ой ступени (!), постановило ходатайствовать об отобрании нашей церкви под школу и агитировать в этом смысле в селениях. Сунулись было в Начар-Котью, но получили суровый отпор. В это воскресение, накануне Казанской, этот же вопрос был предложен родительскому собранию, но уже в смягченной форме —об отобрании верхней церкви; но собрание и на это не согласилось. Что будет, сказать трудно. Слишком много ныне церквей закрывают, и очень мало церемонятся с желаниями верующих, которых умеют выставить ничтожным меньшинством. И на родительском собрании учительница Ватлина, например, говорила, что можно оставить верующим верхнюю холодную церковь, если утверждают, что ее нельзя приспособить под школу; что попы служат в церкви только раз в неделю, а посещают церковь только какие-нибудь старухи. «Сама я в церкви, конечно, не бывала», поторопилась она себя оградить от подозрений. Живя не далеко от церкви, она конечно знает по звону, что служба бывает у нас очень часто; знает конечно, что требы правятся в храме ежедневно; судя, по крайней мере, по входящим в храм, могла бы судить правильнее о числе и возрасте молящихся... Но к чему все это! Ближе к цели ложь, и почему бы не воспользоваться ею! Тем более, что хорошо и себя зарекомендовать антирелигиозною ревностью. Так то дела делаются в наших краях.

27 октября 1929 г., суббота.

Сегодня мне исполнилось 60 лет. Наступает 7-ой десяток. Не думал я, что милосердный Господь так продлит мою жизнь, чувствую горячую благодарность Ему за щедроты Его ко мне недостойному.

По обычаю, но с большим жаром и дерзновением даю Господу ряд обещаний —не отстать от худого, но ревностно и бодро бороться с ним и стремиться жить по новому, —и в области молитвы, в отношениях к присным, к прихожанам, в заботе к пастве и храме, в ревности и духовной чистоте и даже внешнем поведении. «Страстьми престаревая, и неослабными напастьми и скорбми, и доспев к западом жития моего, добродетелем непричастен, леностию снеден быв, вопию ти Владычице: утешение земным, помилуй мя.» (1 глас, воскресное повечерие, 7 песнь). Нестранно ли забываться широкими планами в единонадесятый час дня своего? Но присущий всегда мне оптимизм, и спасительный, и может быть расслабляющий, ободряет меня, в надежде на помощь Божью.

С сегодня начну перечитывать отечественных подвижников: Слова епископа Феофана о молитве, поучения Иннокентия на одну неделю поста. С сегодня же на утренней и вечерней молитве буду читать ежедневно, по мере возможности, молитвы по богослужебным линиям. В сегодняшнем каноне мученику Нестору меня особенно умилила 5 песнь: Утро светло нам посли яко благ, и настави ны в страх Твой, Владыко.

О, Боже, благопоспеши мне в помощь, да не предстану Ти в нечуствии и скверне!

28 октября, воскресение.

Сегодня наши квартирные хозяева уехали, и мы остались одни во всем доме и на дворе. Так давно, более 10 годов, мы не живали в такой спокойной квартире, а времена теперь для духовенства такие тяжелые и тревожные, что все мы еще не верим своему квартирному благополучию и все в ожидании какой нибудь неприятности, как бы уже близкой и подготовляемой. Буди воля Господня!

Общий обзор за октябрь.

Погода:Месяц пасмурный, иногда дождики. Снег выпадал на 9 и 24 и скоро стаивал.

Чередные мои воскресения: 14 и 28.

6 ноября 1929 г., вторник.

С усилением антирелигиозной агитации и крепким нажимом на кулаков, к которым причисляют и духовенство, почти ежедневно приходится получать неприятности. В приходе также развилась классовая борьба. На этой почве и говорят много и проявления низких страстей.

Настойчиво ведется агитация за отнятие верхней церкви под школу, как первый шаг к отнятию всей церкви. Составляются разными способами какие-то приговора. Народ очень запуган и предпочитает укрываться в кусты. По «самообложению» с меня решено взыскать более 400 руб. Если так дело и дальше пойдет, то не миновать описи и продажи с торгов имущества.

Дело с моей квартирой так же может угрожать большими неприятностями. Буди же воля Господня! По Иову, приняв благое от руки Господней, злых ли не стерпим? Буди имя Господня благословенно отныне и до века! Он, премудрый и всеблагой, весть, имиже судьбами вести нас к высшему блаженству —вечной жизни с Ним, знает, какою судьбою очищать нас от всякия скверны.

8 ноября, четверг.

После ранней обедни идя домой, я сорвал во дворе крапивку с розовым цветочком; цветочек снизу опал, но два розовых бутончика сохранились, и теперь травка эта стоит в рюмочке с водой, уцелев своими цветочками под бывшим снегом. Этот поздний цветок —скромный подарок к моим именинам; —символ оставшихся нам ныне скромных, но чистых радостей —в спокойствии совести, в молитвенном общении с Богом, в посильном служении религиозным стремлениям пасомых. Молитвами Святого Архангела Михаила да сподобит нас сего Господь!

9 ноября, пятница.

Вчера с утра была слякоть, грязь непролазная, сырой снег. Под вечер пошел снег и стало сильно подмораживать. Таков же Михайлов день был и в прошлом году.

Именины были, вопреки обычаю, без ужина. Гостей было 15 человек. Некоторые поплакали в ожидании будущих зол.

12 ноября, понедельник.

Из последней беседы Златоуста на Евангелие Иоанна, —в дополнение к мыслям моим за 27 октября, приведя слова Христа Петру: егда же состареешся, Златоуст говорит: «В житейских делах человек молодой бывает полезен, а состаревшийся бесполезен; а в моих делах, говорит, не так: напротив, с наступлением старости доблесть бывает блистательнее и мужество славнее, не встречая никаких препятствий для возраста».

Да будут слова Златоуста ободрением для меня, в моей старости и в сильном упадке физических сил.

15 ноября, четверг.

Наш епископ ижевский Синезий доселе ничем не проявляет свою пастырскую деятельность. Мы знаем о нем только по его грозным указам о неукоснительном, полном и непосредственном платеже жалования ему. На этой почве он разошелся на первых же шагах с своим кафедральным протоиереем Волковым, о чем не постеснялся первым своим указом объявить по всей епархии. Да и Синод наш патриарший слишком откровенно демонстрирует полное свое непонимание текущей церковной жизни. и его запросов и канцелярское отношение к древним канонам. Воистину многоплачевно состояние нашей русской Церкви.

18 ноября, воскресение.

Пред заутреней получил повестку о налоге на меня по «самообложению» (sic) 428 руб. 75 коп., которые я должен уплатить сегодня же, иначе «начислена будет пеня и будут приняты суровые меры». Давно ожидая этого, я подготовил сумму к уплате, частию займами, и уплатил. Скоро еще надо уплатить половину подоходнего налога. И это постараюсь как-нибудь уплатить, —это не так много. А при дальнейших обложениях придется допускать к описи и продаже имущества. Псаломщики наши должны платить по 180 руб. примерно каждый. Но не имея ни денег, ни имущества ждут «суровых мер».

Сегодня же получил извещение об уплате к 10 декабря нового стиля аванса подоходнего налога 49 руб. Ныне подоходный налог за год будет взыскан за два года, то-есть не только за истекший финансовый год с 1 октября 1928 г. по 1 октября 1929 г., но и за текущий. С уплатой этого первого аванса подоходнего налога, я ныне с августа уплатил налогов уже 622 руб. 25 коп.

19 ноября, понедельник.

16 ноября от епископа Синезия я получил указ о назначении меня временно благочинным 3 округа, вместо ушедшего из Нылги о. Константина Овчинникова. Тогда же послал просьбу освободить меня от этого назначения по слабости моего здоровья.

23 ноября, пятница.

Борис Ефимович Микрюков решил отказаться от службы со снятием сана диаконского, ради обеспечения участи детей своих и по причине непомерных налогов. В Введение служил последнюю литургию. Причт весь конечно не одобряет его поступка. Большое влияние на него, вообще слабохарактерного, оказывает его светская родня. Едва ли можно сомневаться, что жизнь засосет его, и он легко скатится до активного безверия, хотя теперь он —еще человек религиозный. Весьма жаль его, как хорошего псаломщика, и не менее жаль, как человека. Вся жизнь его идет какими то ломаными линиями, ненормально. И не сказывается ли на нем пророчество 5 заповеди, грубо нарушенной им в женитьбе.

26 ноября, понедельник.

В эту субботу сдавая в РИКе подоходный налог, я случайно разговорился с заведующим финансовым отделом Умняковым о непомерно большом взносе моем по самообложению и попросил его дать мне Инструкцию по самообложению, чтобы свериться, могли ли взыскивать с меня 100% подлежащего бы с меня сельхоз налога, если закон говорит, что высший % по самообложению —50. Умняков сразу мне сказал, что, если взяли с меня 100% , то это незаконно; тут же вытребовал к себе председателя сельсовета Илью Туранова и велел ему выдать обратно перебор. Сегодня я и получил обратно 214 руб. 34 коп. Неожиданное счастье! Возвращены половины налога и о. Суворову и дьякону. Микрюков уже остригся и вчера не был в церкви. По кружке решили его рассчитать по 1 января.

Общий обзор за ноябрь.

Санный путь установился 13 числа. В конце месяца —морозы с ветрами.

Воскресения моей чреды: 11, 25.

1 декабря 1929 г., суббота.

Сегодня мне послано из сельсовета извещение, что я «должен сдать» 50 пудов мяса, 10 фунтов шерсти, 3 фунта щетины, 30 штук копыт и 10 «штук кож». Как будто строки из юмористического журнала. Но в них не юмор, а крупные неприятности грядущие заключены. По что закупщиком сырья заделаться я не могу; а неисполнение задания может сопровождаться описью и продажей имущества. Что, собственно говоря, и «требовалось доказать».

3 декабря, понедельник.

Как мне трудно ходить на гору, так же трудно восходить по пути добродетелей. Достигши старости, вижу, что не возделал данный мне талант и не сохранил мечты юности своей. Но не теряю, Господи, надежду на Твою благодатную помощь мне, недостойному!

Сегодня начинаю перечитывать, насколько успею, старые свои журналы, начиная с Русской мысли 1890 г. Пусть они, а в особенности нарочито подчеркнутые статьи и места, воспроизведут в моей памяти былые надежды и мечты и, пристыдив, обновят огонь в душе моей.

15 декабря, суббота.

Приналегши поусерднее с конца ноября на «Православную богословскую энциклопедию», я сегодня кончил и, —все 12 томов. Читал более 2-х годов, с 27 октября 1927 г. Теперь, с окончанием ея и Истории России Соловьева, я освободился от ежедневных капитальных уроков чтения, и может быть буду менее книжником, отдавая время более приличным концу моей жизни.

1930 год.

1 января, вторник.

Прошедший год добром помянуть не приходится. Тяжелые налоги во второй его половине, —с августа мною уплачено 408 руб., —и угрозы новыми налогами, взысканиями и повинностями, угрозы, с которыми мы вступаем в новый год, создают весьма тревожное настроение. Впереди рисуется не только разорение, но и возможность лишения свободы за невыполнение невыполнимых требований.

Верно Господь ведет к взысканию нового счастья, мещанского, мирского, непрочного, а духовного вечного. Помоги же Господи без малодушного ропота, терпением и бодростью встретить спасительное испытание и очиститься от греховных наслоений. Да будет закат моей жизни осиян зарею вечности, после пасмурного дня жизни.

Сегодня получил от епископа Синезия извещение, что на рапорте моем об освобождении от благочиничества по болезни последовала резолюция: «по представленным мотивам, заслуживающим внимания, назначение с о. протоиерея Михаила Елабужского снимается». И далее благочинным назначен о. М. Суворов. Он тоже отказывается.

2 января, вторник.

Сегодня в 7 ч. 30 мин. я получил такое уведомление от председателя сельсовета Туранова: «Предлагается вам заготовить 150 кубометров брусьев, обязательно выехать с сегодняшнего дня то-есть 15 января 1930 г. в с. Ува-Туклю. За неподчинение будут приняты суровые меры».

Конечно ни я, ни Маша не способны по старости и болезненности к такой работе. Матрены здоровьишко тоже плохое, но все же завтра она собирается в лес. Но что она может наработать, если и дома отпилить одну тюльку для нее большой труд, с отдышкой и отдыхами? Едет же только, чтобы совсем нас не обвинили в саботаже. Я лично готов претерпеть за свое служение Христу, —а в существе дело так и обстоит, —«самые суровые меры».

3 января, четверг.

Матрена сегодня утром исповедалась и причастилась. Днем уехала на лесную работу с диаконом и псаломщиком. Сама наоохотила ехать, хотя я уверен, что много она со своими силенками не наработает, а только может еще более подорвать свое здоровьишко. Поэтому поездка ея производит на нас самое тяжелое впечатление из всех последних невзгод.

Тяжелые налоги, взыскания, судебные преследования, которые так обильно сыплются в последнее время на головы многострадального духовенства, естественно навели панику на наиболее слабых; отсюда —выходы заштат и даже снятие сана. Кроме нашего Микрюкова, ушли со службы в Вавожском районе —в Тыловыле священник Павел Андр. Ильинский, по-видимому, со снятием сана, и сын его псаломщик Геннадий; в Водзимонье ушел за штат диакон и вышел с обычным ныне шумом из духовного звания псаломщик Иван Андр. Загребин. Наш Микрюков постепенно входит в роль новую, —начал суфлерством на глупейшем попоедском спектакле и продолжает выступления в народном доме о причинах своего ухода из церкви с откровенным безбожническим уклоном. А еще так недавно, 21 ноября, служил со мною литургию с низкими своими поклонами и причащением за ней. В Уче 9 декабря, после обедни, было арестованно все духовенство, 7 человек и доселе под арестом; по неясным данным обвиняют их в будто бы в агитации против колхозов. После Рождества прекратилась служба и в Красном Яре, где селяне составили приговор о закрытии церкви, при трусливом молчании верующих. В Новый год многие из этих приходов были у нас в церкви. И про нашу церковь все распространяют слухи о закрытии ея, о будто бы уже последней службе в ней, —но пока это испытание минует наших прихожан.

4 января, пятница.

Сегодня судили В. Н. Старкова, нашего бывшего квартирохозяина, за неплатеж 70 пудов семенной ржи и неполный платеж мяса; хотя за рожь с него взяли машины с/х, тарантас, диван. Присудили к году принудительных работ и штрафу в 252 руб. Никакие оправдания во внимание не приняты. Так как частию в подобном же положении нахожусь и я, то следовательно возможны и мне такие же испытания.

7 марта, четверг, 3 недели поста, 1930 г.

Давно не брался за дневник: не того было.

С 10 часов вечера 7 января у меня производили обыск, два бригадира в присутствии двух понятых. Много им было трудов с просмотром моей библиотеки. Забрали всю переписку и тому подобное и все деньги, свыше 300 руб., в том числе причтовых и иных чужих; все имущество мое поценнее описали и «сдали» мне на хранение. Утром мы узнали, что такие обыски были в 10 домах в Вавоже и во многих деревнях у богатых. Взяли так же у меня серебрянные дароносицу и ходовой крестик. В других местах забирали наиболее ценных вещей и запасов.

Лишь только кончил я благополучно крестный ход по приходу, как меня вызвали в сельсовет и предъявили требование немедленно, под угрозой ареста, ехать на лесозаготовки. Я указал на свою болезнь и предъявил о сем московское медицинское свидетельство. Мне сказали, что его нужно еще подтвердить свидетельством местного врача. Освидетельствовавши меня врач Минеев, для пущей своей сохранности —вместе с врачем Фирекелем, дал бумагу, что я болею миокардитом. Я принес ее в сельсовет. Председатель Илья Туранов, сбегав к секретарю Райкома Селненину, изрек мне, что все равно я должен ехать на лесные работы, причем в отношении к кулакам не избавляет от работы ни старость, ни болезнь, и что дескать на работе уменьшится ожирение сердца. Я пошел к Селненину с объяснением, что миокардит с ожирением сердца не имеет ничего общего, но услышал от него лишь безапелляционное: «если не уедете сегодня, завтра будете арестованы».

На другой день 18 января отслужив порану без звона литургию (утреню накануне отслужил дома), я пошел в сельсовет арестоваться, так как не мугу работать; но в сельсовете переменил решение, вняв прежним советам благожелателей, и дал обещание ехать в лес, причем Туранов дал сроку 10 минут. Едва ли точно исполнив этот приказ, но все же сильно поторопившись, я тогда же через Ува-Туклю проехал в деревню Дубовку, близ которой идут лесные работы вавожской артели из кулаков, и 19 января прибыл туда ранним утром и тогда же начал работу в лесу. Работал по 24 января, причем с 20 января работала с нами и приехавшая Матрена. Квартировали вместе с диаконом, псаломщиком и другими лесорубами, в одной избе в Дубовке, причем на наше счастье лесорубы 19-го же, в субботу, почти все разъехались по домам, так что стало в квартире не так тесно и душно. Мои друзья утешили меня, что артель не будет принуждать меня к непосильной работе; а я, к тому же, не претендую на заработок. И работал по силам с отдыхами, —сносил и складывал дрова, собирал сучки в костер и т. п. Но все же мне было не легко, и я сильно утомлялся. Самая ходьба в лес, хотя и не далеко —1.5-2, была для меня временами тяжела; я постоянно останавливался, для успокоения сердца, и обычно приходил на квартиру позже всех.

20 января, день моего посвящения, ныне приходившийся в воскресенье, все же работал наравне со всеми в лесу. Утешался тем, что страдания за Христа есть тоже служение Ему. За работою в уме совершил всенощное бдение, насколько мог припомнить его наизусть, и благодарственный молебен.

11 марта, понедельник 4 недели.

Когда я вел переговоры с Турановым о своей болезни, он между делом объявил мне составленный им акт о неуплате 50 пудов мяса и прочее, в котором написано, что я «упорно отказываюсь от выполнения сырьевых заготовок», и потом, «как злостный держатель излишков сырьевых заготовок» (!) штрафуюсь на основании закона от 28 июня 1929 г. (кстати сказать, говорящего только об уплате хлеба, а не мяса), в 5-кратном размере, что в тысячи на полторы рублей. Конечно сам Туранов не верит тому, что написал; тем более, после тщательного обыска у меня, уже совершенно глупо писать, что я храню сырьевые излишки, из коих могу уплатить 50 пудов мяса, 10 кож, 30 копыт и прочее. Да и помимо обыска, неужели даже ребенок может поверить, что я для какой-то злостной цели закупаю мясо, кожу, копыта. Пред 25 января нам, лесорубам, объявили, что на дубовском участке заготовка леса остановлена, и мы будем переброшены на другой участок. 24 января я приехал домой, в надежде в престольный праздник отслужить обедню. Но к удивлению своему узнал следующее: о. Суворов, приехавший ранее меня, был приглашен в церковь отпеть занесенную уже туда вавожскую старушку Шавкунову; причем, сын ея накануне спрашивал у Туранова, можно ли отпевать, и правда ли за это будет налог; Туранов уверил, что препятствий никаких нет, а слухи о налоге распространяют худые люди. Но прежде чем о. Суворов пришел в церковь, нагрянула туда милиция, приказала вынести покойницу и еще умершего младенца; на о. Суворова составили акт, что он сбежал с лесозаготовок и обязали подпиской о немедленном выезде в лес; церковь запечатали. Потом и сторожихе приказали очистить сторожку. Церковные часы забрала милиция, увез кто-то и дрова из церковной ограды. Во избежание неприятностей и мне, я лишь сходил в баню и потом, 25-го рано утром, выехал из Вавожа. Такие странности были применены только к нам, священникам; остальные же наши товарищи спокойно провели и ярмарку в пятницу, и жили дома до понедельника. Нам по неволе пришлось их поджидать, только бы не дома, чтобы вместе ехать, опять общею артелью, на областную станцию Увинской железной дороги, куда по слухам нас переводили.

В мое отсутствие, в воскресенье 27 января, в мою квартиру явились 3 комсомольца Вавожских и потребовали от Маши и Матрены немедленно выйти из квартиры, оставив в ней не только внесенное в опись, но и все, не внесенное в нее. Дали только какую то кухонную мелочь, какую успели выбросить во двор. Маша и Матрена оказались среди зимы на улице. Еще человек 15 были тогда выведены в Вавоже из домов, но большинству из них были даны хоть плохонькие домишки, из которых в их домы переселилась потом беднота. Когда же Маша явилась с просьбой о квартире к Туранову, то он по начальнически накричал на нее и угрожал посадить в арестантскую к пьяной бабе. Хорошо, что приютил на ночь Иван Шавкунов. Впрочем, тогда же они приехали ко мне с такой вестью: «Разумех, Господи, яко правда судьбы Твоя, и воистину смирил мя еси» (Пс. 118, 75).

28-го утром мы все приехали в Вавож. Здесь узнали, что всех лошадных из нашей артели отправляют возить лес, а безлошадных —рубить его. Таким образом наша прежняя большая артель распалась. Около полден я поехал с диаконом на Областную. Доехавши до Каркалая, мы узнали, что поезд из-за снежных заносов не ходит уже несколько дней. Нам удалось устроиться на лесном участке у Каркалайской станции, где в бараке мы и жили. Нас составилась небольшая артель из 3-х человек (приняли еще о. Суворова), которая и работала на своей «постати», которая по счастью нам была отведена недалеко, не далее версты от станции, тогда как иным приходилось ходить версты за 4-5, что бы мне было уже совсем не под силу.

В Каркалай мы приехали 29 января вечером и с 30 января начали работать. 30 и 31 января были сильнейшие морозы. Я работал ту же работу, что и в Дубовке. Принимался было еще дрова колоть, но должен был полегче заниматься этой работой, так как заболели руки. Обедать сначала ходили в барак, а потом в обед стали греть воду в лесу и закусывать хлеб кипятком. Барак большой, светлый, теплый, чистый; в нем есть холодная кладовая, сушилка для одежды и обуви, кипяток и удобная плита. В бараке были еще 2 священника —чеканский Алексей Пономарев, мушковайский Николай Дьячков, снявший сан сям-можгинский Владимир Мих. Тиховский, диакон чеканский, псаломщик сям-можгинский; остальные из кулацких семей. Потом стали прибывать возчики и других категорий. К нам относились довольно благожелательно. Но сквернословия и похабщины было —через край. Удивлялся я, какую большую долю захватила похабщина в разговорах и очевидно в мыслях мужика. По вечерам иногда рассказывали сказки, увлекаясь ими как дети, и сказал бы как дети, если бы и здесь большую роль не играла та же похабщина.

В бараке начало проявляться воровство, хотя и мелочах, что вызывало усиленную осторожность, тем более, что нам до дома было около 50 верст, и неожиданный дефицит в съестных припасах был бы крупным неудобством. Правда, нашу артель воровство миновало. Но мы решили свою «базу» основать в деревне Каркалае, за 3 версты , откуда периодически и доставали подкрепления.

2 февраля пришлось работать, причем я опять за работой в уме отслужил всенощное бдение празднику.

4 февраля в понедельник, по совету благожелателей, я поехал на Уву хлопотать об освобождении меня по моим годам от работ, тем более что в других еросах —Мултанском, Селтинском, — освобождали всех, старше 55 лет, и таких стариков, как я, не было в бараках; если же контора не освободит, то просить фельдшера направить меня в Ижевск на комиссию медицинскую. В конторе управляющий сказал мне, что освобождение от работ во власти не его, а исполкома; фельдшер же откровенно заявил мне, что ничего сделать для меня не может, так как ему приказано давать медицинскую помощь нашему брату только в заразной болезни.

Идя с таким двойным носом я совершенно случайно встретился с Машей и Матреной, едущими ко мне в Каркалай и с ними возвратился туда. Они решили, что так как у них нет никакого хозяйства, за отобранием коровы, кур и всего имущества, то для них безразлично где бы не жить, а потом можно жить и в деревне Каркалае близ меня; здесь они и прожили пеструю и масляничную недели. Найдя попутных возчиков, я часто ездил в Каркалай, где можно было поспокойнее поспать и подсушить обувь, иногда ночевали там и всей своей артелью. Там заговлялись, ели утром лепешки, —одним словом создавали подобие домашней жизни, Хотя конечно только подобие. Но и то хорошо.

Пришлось научиться мне и в онучи, и лапти обуваться, причем работать и ходить в лаптях мне очень понравилось. Пришлось немного обрезать и волоса и порядочно —нижний подрясник. Верхней же одеждой были сначала стеженный холщевый короткий подрясник, а потом шубный пиджак. К этому надо прибавить подержки на варежки, холщевый передник и холщевый же колпак на шапку от искр, чтобы составить представление о моем рабочем наряде.

Если в Москве профессор запретил мне заниматься какой либо физической работой, даже вроде носки воды или любительской колки дров для истопля, то конечно ежедневная и продолжительная работа в лесу не могла не сказаться неблагоприятно на моем здоровье. Одышка и особенно давление в сердце испытывалось чаще, и вот теперь я чувствую, что здоровье мое еще ухудшилось.

Выходили мы на работу часов в 7 и возвращались в 4. Так как лес нам давали нарочито худший, то приходилось вырабатывать на человека по 1 кубометру, а не по 2, как требовалось. Всем в бараке объявили, что каждый день выработать до 15 апреля н. ст. 150 кубометров, после чего будет отпущен домой; иначе же отдан будет под суд. Но даже мужики —лесорубы говорили, что при таком лесе немыслимо выполнить такой урок, и потом такие объявления только ослабляют энергию, при всех угрозах.

12 марта, вторник.

В начале масляной нам неожиданно объявили, что сошлют нас с участка при Каркалае и переводят за 10 верст к Мушковаю в лес в чадовку, в неизмеримо худшие условия. Прошло несколько дней за медленной сдачей работы по своей постати, за приемкой диаконом нового участка, на котором начали работать на маслянной, а вплотную —с чистого понедельника. Каркалайский барак освобождали от настоя кулаков для валения в него возчиков; маслянную объявили ударной неделей, но, н смотря на это, рабочие стали быстро таять, и к середине маслянной мы трое остались чуть ли не единственными обитателями громадного барака. По вестям из Каркалая барак и доселе пустует.

Совсем переехали мы в чадовку в чистый понедельник 18 февраля. Чадовка стоит в глухом лесу, от дороги по грани верстах в двух, почти на половине дороги от Каркалая в Мушковай, верстах в 7 в ту и другую сторону. Это приземистое строение, с крупной крышей земляной на два ската, без пола и окон. В середине узкий проход, где можно стоять, не наклоняясь, по бокам нары из неотесанного неровного жердника. Железная печка и ночник —коптилка без стекла. Впечатление самое удручающее. С печкой сначала маялись, —не топилась и наполнила всю чадовку дымом; но потом наладили ее, и стало тепло, а ночью даже нетерпимо жарко.

Глухая избушка в лесу напомнила дальную пустыньку о. Серафима, которая так же без окон была. В дополнение сходства вокруг чадовки высились могучие высокие сосны. Близ чадовки есть ручеек, но он вымерз, и кипяток нужно было заготовлять из снега. Нас пока поместилось 4 человека, —еще с нами о. Николай мушковайский. Понедельник проработали. Участок наш был по грани в полуверсте от чадовки. Снегу на маслянной навалило порядочно, и работа стала затруднительнее. Как и прежде, я старался придерживаться правила о. Серафима: на работе держать в уме молитву —до обеда —Иисусову, после обеда —Богородице, прибавляя к ней и молитву Преподобному Серафиму. К удивлению своему ночь провели сносно. Главное, что нас было пока мало. Намечено же было в чадовке поместить 30 рабочих, так что, при длине чадовки аршин в 7, на каждого обитателя пришлось бы на нарах только по полуаршину. В добавление к удобствам в чадовке оказались мыши, а при скоплении рабочих была бы, кроме тесноты, нестерпимая духота, от дыхания и пара от сохнувшей обуви, и, как заверяли опытные люди, ... масса вшей.

К счастью этих мучений нам пришлось избежать. Во вторник 19 февраля, в день освобождения крестьян от крепостной зависимости, нам привез из Вавожа нарочный бумагу о возвращении нас в Вавож. Можно себе представить радость мою! Без нас в Вавоже прошло несколько бабьих собраний, на которых бабы очень энергично требовали от начальства возвращения нас домой. Церковь недолго стояла запечатанною. Милиция ее распечатала, ключ отдала церковному старосте, а в палатке опять поселилась сторожиха. Но причина распоряжений и возвращений духовенства, не только Вавожского, но и других сел, была конечно не в бабьих собраниях (хотя они ускорили это распоряжение), а в той шумихе, которая была поднята в Западной Европе по поводу преследований религий у нас. Наши газеты поспешили с негодованием и презрением опровергнуть такую клевету. В унисон с ними запели наш митрополит Сергий со своим Синодом ... А все-таки нам стало по легче!

Наши собирались уезжать в Вавож во вторник же, но неожиданная бумага исполкомская отсрочила их отъезд. Выехали мы в среду, в четверг 21 февраля утром все приехали в Вавож. Начали отоплять церковь, решив пока на первой неделе не служить из-за холода в церкви. Явились в исполком, где нам сказали: «живите дома». Остановились мы в новой диаконской квартире —теснейшей и сырой хибирке Анны Шараповой. Ночевать меня пригласил к себе Василий Филиппович Рязанов. Итак, всего скитания моего по лесам было 5 недель.

В воскресение «Торжества православия» и в 18-ую годовщину моей жизни в Вавоже 24 февраля звон утром в большой колокол возвестил обрадованным прихожанам о возобновлении богослужения в храме. Народу в церкви было очень много. Нет худа без добра. Наши невзгоды послужили поводом к проявлению такой любви к храму и к нам, недостойным служителям в нем, какой я не предполагал было в вавожских прихожанах. Некоторые говорили, что радость открытия церкви для них выше Пасхальной радости. Узнав о нашем возвращении по деревням забегали из дома в дом с радостным: «скажите Слава Богу!» Плакали слезами радости. Люди даже равнодушные к храму, радовались общею радостью. Нас духовных засыпали подарками, как на погорелом месте; справлялись: «Еще чего вам надо? В чем нуждаетесь?» Приходится уже отказываться и уверять: «Слава Богу, Вашей добротой ничем пока не нуждаемся».

Богослужение одновременно возобновилось и в Водзимонье. Оно не прерывалось в Волипельге, где наши прихожане венчались, крестились и хоронили; так же раньше нашего открылась церковь в Каменном Ключе. Но совсем закрыта церковь в Красном Яре и временно, за арестом причта, в Уче. С той стороны много богомольцев и крестин бывает; и так же и заочных отпеваний. Много и исповедников оттуда. Приезжают некоторые верст за 20, 30 и даже далее. Пришлось ослабить церковную дисциплину: принимаем на исповедь и по воскресеньям и по субботам, явившихся утром, не только чужеприходных, но и своих, так как они заняты по лесозаготовкам, а так же не свободны бывают и их лошади. Сквозь пальцы смотрим и на невенчанных, по разным причинам. Вскоре после возвращения духовенства из лесов, были арестованны в Волипельге о. Владимир Устюгов, в Кибижикье о. Ар. Никольский, по обвинению в агитации, и в Водзимонье о. Владимир Стефанов, по обвинению в отравлении - отправили на смерть коммуниста(!).

Без нас померла в Водзимонье Ольга Дмитриевна Дьяконова. Она жила у Бориса, служащего в лесном ведомстве. Умерла 14 февраля и была погребена без отпевания. По просьбе ея родных мы отпевали ее заочно. Постную молитву я ныне не читал, хотя прихожане и просили: чтобы не возбуждать в начальстве лишних подозрений, а так же не платить налоги за разрешение.

К Василию Филимонычу мы было все трое перебрались и заняли, хотя тесную, но отдельную комнатку. Но скоро начальство застращало хозяина, что он «позорит» себя такими квартирантами и навлекает на себя крупные неприятности, например, окулачивание или большой налог. И потому нам пришлось искать, уже четвертую после выселения от Машковцева, квартиру. По указанию начальника милиции мы поселились ко Старковым опять, живущим под горой в домике Ильи Туранова. Изба не очень тесная, но без всяких удобств, в добавок с клопами, с которыми энергично боремся. Откуда то появились, еще до нашего заселения в эту квартиру, платяные вши в ней. Крыша очень ветхая, чулан закрыт неплотно, и везде следы от дождевых протоков. Спим на палатях, без подушек, на кое какой постели. Но, главное, ходить в гору мне при моей болезни тяжело. Поэтому на своей неделе я в простые дни уезжаю с требоправителем в церковные дежурю там, не отходя до одного часа и долее. А в праздничные дни и в дни говений прихожан приходится каждый вечер ходить пешком. Иногда раз 5 и более отдыхаешь дорогой. Раза два ходил в промежутки к диакону пить утренний чай.

В избушку Туранова жить я перешел в субботу второй недели поста 2 марта.

Когда у меня были изъяты рукописи при обыске, мне сказали, что ненужное им будет мне возвращено через неделю —2 вместе с ковром, в который были они завернуты. По моей просьбе, после долгих проволочек, мне наконец выдали сверток бумаг. Разобравши их дома, я увидел, что большая часть из них —не мои. Возвратил обратно. Мне дали другой сверточек бумаг; эти оказались мои. Но масса бумаг, совершенно для них ненужных, где-то пропали, вместе с ковром, который все обещаются послать мне.

8 марта из моего прихода выселены всеми селянами кулаки из Макарова Федор Смирнов и из Слудки семья Василия Соковнина и Иван Бажин. Провожали их всей деревней, с большими слезами.

На 27, 28 февраля, на 1 и 2 марта по ночам не подстывало; 1 марта был дождь. Дороги почернели, стали проступаться, местами образовались глубокие зажоры. Потом пошли заморозки. Теперь опять оттепель.

Чтение молитв по богословски мне пришлось прекратить числа с 10 января. С 1 марта возобновил молитву ежедневную среди дня, по листику из иерейского молитвослова.

В Вавожском еросе отказались от службы священники: 1 в Уватукле, 2 в Тыловыле; диаконы 1 в Вавоже и 1 в Водзимонье, псаломщики 1 в Водзимонье, 1 в Тыловыле и 1 Волипельге. Итого по всему еросу отказалось священников 23%, диаконов 50% и псаломщиков 30%.

6 февраля вышел «на покой» и епископ Синезий. Возлагая на нас бремена тяжелые, он на первом же экзамене срезался. Впрочем что и было ждать от такого архиерея! Теперь он «определился» приходским священником(!) в кладбищенскую церковь и проповедует, что все ижевские иереи заражены обновленчеством. Такое беззастенчивое зазывание в свою лавочку глубоко возмущает духовенство и сознательных мирян.

18 марта, понедельник. 5 недели.

Отпевал акмаровскую вотячку монахиню малого пострига Елабужского монастыря Евдокию Канонирову. В первый раз в жизни пришлось отпевать по чину монашеского погребения, по большому требнику.

23 марта, 5-ая суббота поста.

Получили сегодня официальное уведомление, что временно заведующим Ижевскою епархиею назначен епископ нолинский Георгий Анисимов. Поминали его сегодня на богослужении.

Дорога для сегодняшней ярмарки довольно хорошая, несмотря на раннюю весну. Много народа было в церкви.

26 марта, вторник 6-ой недели поста.

Третьего дня, наконец, прошло у нас приходское собрание, или точнее —собрание учредителей приходской общины для перерегистрации ея. Много было с этим делом волокиты и тревог. По закону 8 апреля 1929 г. о религиозных объединениях должна быть в годичный срок произведена перерегистрация религиозных обществ, иначе последние будут закрыты. Закон обещал дать о сем особую инструкцию. Но издание последней замедлилось; НКВД опубликовал ее в своих бюллетенях лишь 1 октября. Но мы этого не знали до тех пор, пока не получили от своего епархиального начальства выписки из нея некоторых форм ведомостей. Тогда я послал в редакцию бюллетеней заказное письмо с почтовыми марками на 50 коп. с просьбой послать мне заказной бандеролью соответственный N бюллетеней. Ответа так и не получил. А уже подошел 1930 г. Наконец решили мы после крещенского хода собрать приходское собрание при тех только не полных указаниях, какие получили от архиерея. Но тут нас угнали в лес. Воротившись оттуда, опять в первую очередь позаботились о сем. В марте подали заявление в местную милицию о разрешении приходского собрания. И хотя, например, наша же милиция беспрепятственно дала такое разрешение, нам неожиданно предложили обратиться в Можгинское ГПУ. Мы немедленно послали туда заказное письмо. Прождали 10 дней ответа, послали туда телеграмму с оплаченным ответом, но и на нее с ответом было молчание. Такая волокита с приближением срока регистрации, была очень подозрительна и внушала нам большую тревогу. Поэтому 17 марта мы подали телеграмму с оплаченным ответом в Ижевск в ОбИК. 19 марта мы, услышавши, что милиция дает разрешения на приходские собрания в соседних селах, опять обратились в милицию и получили без всяких препятствий на разрешение собрания на 24 марта. А на другой день был получен телеграфный ответ от ОбИКа, что по закону разрешение на приходские собрания дает местная милиция или РИК. Думаю, что неожиданное согласие милиции было не без указаний сверху, по нашей телеграмме. Ну, все хорошо, что хорошо кончается.

Итак, собрание в воскресение состоялось. Несмотря на сравнительно плохую дорогу и несколько затруднительно переправу через Валу и, несмотря на то, что день собрания был выбран между двумя праздниками, —пятой субботой и Благовещением, —народу на собрание прибыло много. Вероятно, народ был встревожен недавним запечатанием храма. Чтобы не усложнять дела, а наоборот ускорить его, наметили лишь 52 человека учредителей общины, во главе с бывшими попечителями: нужно было им подписаться под двумя экземплярами заявлений и составить 2 списка их. Они, как бы прислушавшись к голосу собрания, избрали церковного старосту —прежнего М.Е. Баранова и 2-х ему помощников —квачкамского же К.И. Рябова и начар-котьинского Т.Ф. Ворончихина; в ревизионную коммисию —вавожских М.Г. Шавкунова и В.Ф. Рязанова и чужьяловского С.М. Михайлова. Тогда же обсудили способ составления списка верующих путем обхода по домам и постановили просить милицию сделать распоряжение, чтобы на местах не чинили сему препятствий.

Вчера, 7 апреля нового стиля, то есть накануне срока перерегистрации сдали все документы по сему делу в милицию.

28 марта, четверг.

Недели две тому назад мне официально объявили, что мне будут возвращены мои картины и альбомы; а потом стали обещать возвратить и все мои книги. Получить их удалось лишь сегодня. Книги, оставленные в старковском амбаре, получил, кажется, все и в приличном виде. Остававшаяся же в моей квартире библиотека возвращена в самом печальном виде. Масса книг, как моих, так и церковных утрачена. Например из 20 томов Златоуста осталось 2, из 8 Василия Великого —1. Исчез альбом В. Васнецова. У множества книг ободраны и исчезли переплеты. Многие книги лишены или начала или конца. Из бывших у меня 3 книг Четий —Миней церковных большого формата в холсте, у одной остались лишь корки, в которых «Нюрка держит бумаги"; другая исчезла совсем, а третья без переплета лежала, даже при мне, в растерзанном виде на прилавке союза охотников, очевидно для обертки товаров. Многие религиозные картины разорваны в клочки, которые тут же и брошены. Вообще антирелигиозное хулиганство не мало тут «поработало», что признал сдававший мне библиотеку И. Туранов. О сем в кратце я подаю заявление в Исполком.

Но все же, много книг, и весьма дорогих для меня, я возвратил, чему весьма рад, так как книги для меня —большое утешение и счастие.

И для меня сегодня —большой праздник, хотя и не без тени. С ведома Исполкома, за неимением места в настоящей квартире, я свез книги в церковные кладовые, тем более, что нам, вероятно, опять придется менять свою квартиру.

30 марта, Лазарева суббота.

Сегодня послал жалобу в Ижевский Облисполком на конфискацию моего дома и имущества. А вскоре получил от с/совета извещение о том, что я должен уплатить в 3-х дневный срок с/х налога 553 руб. и самообложения 276 руб. 50 коп., и тогда мне «будет возвращено все изъятие у меня имущества». Таким образом отпадает версия, что конфискация была за неуплату мяса и т. п.; а была так сказать авансовая в счет будущих налогов. О сем я дополнительно написал в ОбИК.

Удивительно, как легко нас облагают такими крепкими суммами. Конечно, платить я не могу, тем более, что авансы взяты излишние. И странно их обещание все возвратить мне, когда часть моего имущества уже распродана, а часть бесследно исчезла.

Общий обзор за март.

Погода.

После теплых ночей в конце февраля и начале марта, потом все время по ночам подстывало; почему до конца месяца ездили на санях.

Фенология.

14. Видел грачей.

24. Видел скворца.

25. Слышал жаворонка.

26. Видел мотыльков. Последняя езда через Валу на лошади у Уедокьи.

27. Слышал вертишейку, зяблика. Видел трясогузок.

Мои чредные недели поста —нечетные. Воскресенья, коими они начинались —3, 17, 31 марта.

6 апреля 1930 г., великая суббота.

Исповедников за великий пост было 2114, —на 600 человек более прошлогоднего. Хотя не мало было и чужеприходных, за временным закрытием соседних церквей в первые недели поста, но все же и наших говельщиков было более, чем в последние годы. Вообще-то временные закрытия церквей, вопреки ожиданиям безбожников, вызвали лишь подьем религиозного чувства, что сказывается во многих отношениях. Вот и говеть приходили ныне некоторые, по многу годов, даже по 15 годов, не бывавшие у причастия.

Наш духовник о. Василий Аверьянов, по болезни ныне у нас не бывал. Поэтому сегодня я исповедовался у о. М. Суворова.