Нам пишут

Прости меня, Солдат!

Среднего роста, крепкого телосложения мужчина стоял в пролете дверей вагона метро. Военные ордена и медали в два ряда поблескивали на его пиджаке.

Я возвращался домой после учебы в институте и тренировки по легкой атлетике, страшно устал. Вскочив в вагон в центре Москвы, с удовольствием плюхнулся на свободное сиденье и, не желая терять зря времени, достал учебник по Высшей Математике. Мужчина в орденах стоял прямо напротив, но уступать место с моей точки зрения было глупо — на следующей станции, Курской, всегда выходило много людей. К тому же кроме дипломата с книгами у меня была громоздкая сумка со спортивными принадлежностями, которую, стоя, чтобы не мешать проходу, пришлось бы держать на плече. О чтении учебника в этом случае не могло быть и речи.

Но ни на Курской, ни на последующих станциях мужчина, несмотря на увесистого вида портфель в руке, не стремился, опережая женщин, сесть на освобождавшиеся места.

В глубине души я сознавал, что не прав. Тем более усталость после тренировки быстро прошла, для молодого человека пяти минут покоя вполне хватило, чтобы восстановить силы. Но уступать место теперь, на полпути к конечной остановке, казалось лицемерием. В общем, приходилось делать вид, что всецело поглощен изучением математических формул. За пару остановок до конечной, сидевшая рядом женщина направилась к выходу и, звякнув медалями, ветеран тяжело опустился на сиденье. Краем глаза я видел, как скорее заинтересованно, чем враждебно, он разглядывал страницу учебника.

Учишься? — спокойным тоном спросил он. — Правильно, учись, учись…

Я почувствовал что краснею. Если бы он обругал меня, обозвал образованной шкурой или еще как-нибудь, мне было бы легче. Сознание уверенного в себе, самолюбивого юноши породило бы ответную реакцию отпора и, как-нибудь выпутавшись из неприятной ситуации, я вскоре забыл бы малозначительный эпизод. Но он всего лишь задал не требующий ответа, дружелюбно-насмешливый вопрос…

Прошло двадцать лет. Мне пришлось побывать в сотнях городов, встречаться и разговаривать с тысячами людей; забылось многое, даже имена половины школьных одноклассников. Но наша короткая встреча до сих пор в мельчайших деталях запечатлена в памяти, мне не забыть ее до конца теперь уже наполовину прожитой жизни.

И потому сейчас, когда может быть слишком поздно, позволь сказать — Прости меня, Солдат!

За то, что не сознавали — только благодаря вашей победе мы имели возможность бесплатно обучаться в лучших в мире советских технических институтах и университетах. За то, что благодаря вашему подвигу могли заниматься спортом на благоустроенных стадионах под руководством заслуженных мастеров. За то, что растеряв присущее вам достоинство, преклонялись богатству врага, которого Вы победили. За то, что не обладая ни толикой Вашего мужества, не внушая чуждым народам ни сотой доли испытываемого к Вам уважения, позволили очернить Вашу победоносную Армию.

Если ты жив, или в небесах с боевыми друзьями — Прости меня, Солдат!

В годы Великих Потрясений нам казалось, что отвергнув наследие старшего поколения, сбросив с плеч груз ответственности за судьбу построенной Вами Великой Державы, мы быстро рванем вперед и жизнь пойдет легко и приятно. Нам казалось, что мы умнее Вас, перехитривших и переупрямивших японский самураев и Абвер, германский генштаб и Гестапо, разгромивших гитлеровский Вермахт — самую четко организованную военную машину в истории человечества. Нам казалось, что мы образованнее Вас, построивших и освоивших лучшие в мире танки, самолеты, реактивные минометы, создавших атомное оружие и вырвавшихся в космос. Нам казалось, что мы лучше знаем и понимаем окружающий мир, чем Вы, прошедшие с боями пол-Европы, Китай, Иран и Корею.

Очутившись в обкромсанной, разоренной, ограбленной России, я хочу просить — Прости меня, Солдат!

Много лет спустя, на основании личного опыта, у меня сложилось убеждение, что кара за совершенные дурные поступки непременно настигает человека впоследствии. Наверно, как учат в Церкви, особо жестоко за грехи наказывают в аду, но воздаяние начинается уже в этой жизни. Это не обязательно страдания и неприятности, порой просто воспоминания заставляют повернуть жизнь в иное, куда менее приятное и комфортное русло.

В этом и есть справедливость, что за свою глупость, нерешительность, историческую слепоту и невежество оказались наказаны мы, для которых Россия продолжает оставаться Родиной. Наше бездействие при разрушении страны не могло пройти безнаказанным.

Те, кто как рыбы ищут, где лучше, те, для кого СССР был всего лишь «эта страна», а народ — «быдло», не изменяли своим убеждениям. Они либо без особых сожалений уехали за границу, либо за большие деньги нанялись прислуживать криминально-транснациональным корпорациям, в угоду космополитичному бизнесу продолжающим грабить Твою и мою Родину. Эти люди не чувствуют нашей боли, им не нужно Ваше наследие.

За то, что пока еще мы не смогли остановить их — Прости меня, Солдат!

Но они не немцы, сильные во время войны сами по себе, до сих пор они побеждали лишь за счет нашей слабости. История многому научила нас и потому я могу обещать — мы их остановим!

А. М. Скорупский