Наставления для молодежи
Сегодня, 9 мая, в день Празднования Великой Победы русского народа над Фашистской Германией, стоит вспомнить о наших православных предках — воинах, которые своей доблестью и духовною чистотою были всегда самым лучшим примером для подражания солдатам и офицерам нашей победоносной армии.
Александр Васильевич Суворов
Суворов начал военную службу рядовым в царствование Елизаветы Петровны. Прославился, заслужил титул графа Рымникского и звание фельдмаршала при Екатерине П. Окончил службу при Павле I походом в Италию, где взял несколько крепостей и сто тысяч пленных и удивил мир, перейдя зимой через Альпийские горы. За этот поход он получил звание генералиссимуса.
Скончался он в Петербурге б мая 1800 года. Могила его находится в церкви Благовещения Александро-Невской Лавры за левым клиросом. На надгробии простая надпись: «Здесь лежит Суворов».
Взятие Измаила
Измаильская крепость считалась неприступной турецкой твердыней. Имея в окружности около десяти километров, она с одной своей стороны примыкала к Дунаю, а с другой — была ограждена каменною стеною, земляным валом и глубоким рвом. Уже около двух месяцев русские войска стояли под ее стенами.
Утром 2 декабря 1790 года к нашим передовым постам подъехали два всадника: назначенный главнокомандующим войсками под Измаилом Александр Васильевич Суворов и казак, везший в небольшом узелке багаж генерала. Раздалась приветственная пальба.
Через несколько дней Суворов послал турецкому главнокомандующему письмо с требованием немедленной сдачи Измаила:
— Даю двадцать четыре часа на размышление вам. Первый мой выстрел — неволя. Штурм — смерть. Что выбрать, оставляю вам на рассмотрение.
— Скорее Дунай остановится в своем течении, и небо упадет на землю, чем сдастся Измаил, — был ответ турок, уверенных в неприступности своей крепости.
В тот же день Суворов созвал военный совет, на котором присутствовали Кутузов и Платов — будущие герои войны 1812 года. Младший из присутствовавших, Платов, предложил штурм. Решение было принято единогласно. Воодушевленный решением совета, Суворов поцеловал Платова, перецеловал остальных и воскликнул:
— Помилуй, Бог, хорошо! Сегодня — молиться, завтра — учиться, послезавтра — победа или смерть!
Тотчас начались приготовления к приступу. Суворов объехал и осмотрел крепость. Он сам учил солдат, как ставить лестницы, преодолевать рвы и лезть на стены. Назначен был день — 11 декабря.
В три часа утра в небо взвилась ракета. Войска шестью колоннами двинулись к Измаилу. Разом со всех стен и валов крепости открылась ужасная пальба. Солдаты под губительным огнем полезли через рвы на турецкие укрепления: кто — по лестницам, кто — втыкая в валы штыки, а кто — подсаживая друг друга на плечи. Турки с бешенством защищались. Кое-где завязывался рукопашный бой. Кровь лилась потоком. В одном месте русские дрогнули, но среди них явился священник с крестом в руке и повел солдат на приступ.
Кутузов, сражавшийся против вдвое превосходящего неприятеля, послал Суворову донесение, что не может более удержаться.
Замечателен был ответ главнокомандующего:
— Поздравляю вас с назначением комендантом Измаила.
Кутузов возобновил бой с новою силою, и в 8 часов утра стены крепости были в наших руках. Но за стенами крепости был целый город. Турки сражались ожесточенно. Каждый их дом был маленькой крепостью. Но ничто им не помогло; город был взят.
Было убито 26 тысяч турок. С нашей стороны выбыло из строя 10 тысяч человек. Добыча русскому войску досталась несметная, так как все имущество турок из окрестных городов и селений было свезено в Измаил, считавшийся неприступным.
— Почему, Ваше Сиятельство, вы поздравили меня комендантом, когда крепость еще не была взята? — спросил Кутузов.
— Суворов знает Кутузова, а Кутузов знает Суворова; Суворов был уверен, что Кутузов будет в Измаиле.
Взятие Измаила — подвиг неслыханный, не имеющий примера в истории. Сам Суворов впоследствии говорил:
— На такой штурм, как Измаильский, можно отважиться только один раз в жизни.
После взятия Измаила имя Александра Васильевича Суворова прогремело повсюду.
Суворов и нищий
Знаменитый полководец Суворов имел простое доброе русское сердце. Он не мог видеть нищего, чтобы не утешить его подаянием.
Однажды, во время обеда, в комнату случайно вошел девяностолетний нищий. Увидев многочисленное собрание, старик испугался и хотел уйти. Но Суворов удержал его, встал, усадил на свое место и угостил обедом; потом предложил всем присутствующим сделать складчину для нищего, произнеся при этом:
— С миру по нитке — голому рубашка!
Когда щедро одаренный нищий удалился со слезами признательности на глазах, Суворов сказал:
— Добрые друзья мои! Подумайте, кто теперь благополучнее — этот ли старец, получивший от нас дары, или мы, подкрепившие его болезненную дряхлость? Тогда только человек уподобляется Творцу, когда простирает руку свою на помощь ближнему.
Но как-то раз у Суворова попросил милостыню человек бедный, но еще молодой и вполне здоровый. Полководец велел принести топор, протянул его просителю и в назидание сказал:
— Руби дрова — не умрешь с голода.
Набожность
В своем имении Кончанском Суворов выстроил церковь. Он любил православную службу, умилялся до слез церковным пением, неукоснительно выполнял церковные установления и того же требовал от подчиненных. Мимо церкви Суворов не проезжал, не перекрестившись набожно. Войдя в комнату, он обязательно крестился на образа; перед обедом и после него — молился.
Суворов всегда помогал нуждавшимся офицерам и был особенно милостив к нищим. Перед Светлым Праздником он тайно посылал в остроги по тысяче рублей на выкуп должников.
Посты Суворов соблюдал и в походе, и в болезни. Однажды, когда Суворов заболел, император Павел прислал к нему своего лейб-медика Эдуарда Фердинандовича Вейкарта. Лейб-медик никак не мог убедить больного Суворова есть скоромное в постные дни.
— Я — русский солдат, — говорил Суворов.
— Вы — генералиссимус...
— Так-то оно так, да солдаты с меня пример берут. Не нужно мне ваших лекарств — меня вылечат молитва, баня, каша да квас.
Едва почувствовав облегчение, Суворов ходил в церковь, пел там и читал Апостол. Вейкарт сердился на него. Суворов же лекаря, толком не знавшего русского языка, заставлял говорить по-русски, есть постное, ходить в церковь и называл его Иваном Ивановичем.
Слыша о благосклонности к себе императора, Суворов смеясь говорил окружающим:
— Это вылечит меня скорее, нежели Иван Иванович Вейкарт.
Перед сражением и по окончании его Суворов торжественно совершал молебен. Раздачу наград он также производил только после молебствия в церкви.
