История цивилизации
Камни храма
Прикрыв глаза ладонью от слепящего солнца, Кесарь удовлетворенно следил, как клюв стеноломной машины намертво вцепился в камни кладки на самом верху городской стены. Посыпалась штукатурка, и, отделившись от соседей, огромный каменный блок рухнул вниз. Иудеи еще могли отстоять стену, заклинив клюв или перерубив бревно, на которое он был насажен, именно поэтому Кесарь и приказал разделить метательные машины легиона на три батареи. В то время как две, отстрелявшись, перезаряжали, третья всегда была готова к залпу. Сто пятьдесят катапульт и столько же баллист выставил славный Аполлониев и Верный XV легион под стены осажденного Иерусалима. Больше половины солдат сейчас, обливаясь потом, в кровь стирая руки, под отравленными иудейскими стрелами натягивали канаты, налегали на рычаги, крутили тяжеленные ручки блоков, закладывали в чаши баллист связки дротиков и камни.
На гребне стены появилась и ринулась к клюву машины толпа одетых в несуразные лохмотья иудеев. Залп батареи. Рой римских дротиков, камней и свинцовых шариков был настолько плотен, что врагов буквально снесло со стены внутрь города, лишь несколько недвижных тел осталось лежать меж зубцами. Снова какие-то люди, на сей раз прикрываясь щитами, бегут к клюву. Залп очередной батареи. Новые камни отваливаются от стены, брешь становиться шире и глубже.
У южной стены не менее успешно действовал Неустрашимый имени близнецов Кастора и Поллукса X легион. Скоро, очень скоро, серебряные орлы Рима победно взлетят на стены Иерусалима!
По существу, восстание иудеев против владычества Римской Империи оказалось обречено с самого начала. О да, конечно, жрецы храма надеялись на помощь богатых общин Александрии, Антиохии и Италийских городов, заручились за немалую мзду у воинственных парфян — нынешних правителей Персии, обещанием вторгнуться в пределы Рима. Замышлялось, не мало ни много, отторжение от Империи всех азиатских провинций. Но, устрашенные появлением на Востоке 8 лучших римских легионов под командованием непобедимого Веспасиана, парфяне не посмели начать военные действия. Александрийская община не отвечала на призывы восставшего Иерусалима о помощи, зато вовсю, не без выгоды для себя, поставляла римской армии продовольствие. Не присоединилась к восстанию и Галилея, область завоеванная иудейским царем Иегудой-Аристобулом в 105 году до рождества Христова, причем все жители были тогда насильно обращены в иудейство. Считаемые первосвященниками Иерусалимского храма за своих, сами галилиеляне видимо придерживались иного мнения о своем роде-племени.
Римской армией, осаждавшей Иерусалим, командовал Кесарь Тит Флавий Веспасиан, или просто Тит, как его называли легионеры. Сын императора Веспасиана от первой жены Флавии Домитиллы, до Иудейской войны он служил в Германии и Британии, где прошел добротную военную подготовку римского офицера, а в предыдущем, восемьсот двадцать втором году от Основания Рима (69 н.э.) был провозглашен Кесарем и соправителем Империи. Иудеям было без шансов...
Тит мельком взглянул направо. На вершине соседнего холма, в трех полетах стрелы от ставки кесаря, все так же неподвижно стояла, опираясь на посох, высокая одинокая фигура в черных лохмотьях. Три дня назад оборванца задержали на дальних подступах к городу солдаты отцепления, и готовились уже, отведя в овраг, прикончить по-тихому, как поступали в те дни со всеми подозрительными аборигенами, но странные речи оборванца, неплохо изъяснявшегося на латыни, так понравились легионерам, что они решили доставить его к трибуну. Выяснив, что перед ним отшельник — фанатик какой то местной секты, долгие годы проведший в одиночестве в пустыни, трибун тоже заинтересовался его словами и доложил о задержанном префекту XV легиона. Криво усмехнувшись пророчеству отшельника, префект решил порадовать Кесаря. Однако на Тита горячечная речь отшельника не произвела впечатления.
Храм Иерусалима будет разрушен, так что не останется здесь камня на камне? Кто поведал это тебе, отшельник? — надменно спросил Кесарь. — Ах, твой бог Иисус, распятый сорок лет назад? Незаурядный видно был человек, что удостоился такой участи! Но посуди сам, зачем мне разрушать такое великое здание? Я превращу храм иудейского ветхого бога в святилище величайшего живого божества, непобедимого императора Римской Империи, моего отца, Кесаря Веспасиана! Мы выкинем из храма всю рухлядь фарисеев и каббалистов, установим прекрасные греческие статуи и заставим всех вас поклоняться гению императора. Не умеете — научим, не хотите — заставим!
Все же что-то заинтриговало Тита в словах отшельника и, повинуясь внутреннему импульсу, Кесарь повелел оставить его при ставке, поручив охрану задержанного двум сменяющимся каждые четыре часа легионерам.
Иерусалим переживал свои последние дни. В городе занимались пожары, все новые и новые бреши появлялись в стенах. А потом был штурм и последний бой на улицах, и пожар храма, на восточной стене которого иудеи в суматохе опрокинули на себя чан с расплавленным свинцом, подготовленный для обливания атакующих римлян.
Горело все — драпировки и позолоченные деревянные рельефы, запасы благовоний и гигантская библиотека свитков. Жар огня был настолько силен, что хранимая в храме казна Иудеи и священные сосуды расплавились, и огненными ручьями, частично застывая на камнях, ушли в землю сквозь кладку фундамента. На следующий день легионерам пришлось выворачивать плиты пола, подкапывать основания колонн и тщательно соскребать золотые и серебряные натеки с камней. Инженеры доложили Кесарю, что необходимо разобрать крышу и поснимать перекрытия, иначе солдаты рискуют быть погребенными под развалинами. Неохотно, Тит отдал приказ о демонтаже храма, который планировал посвятить отцу-императору. Впрочем, захваченного золота и серебра по предварительным оценкам должно было хватить не только на трехлетнее жалованье легионам и триумф в Риме, но и на постройку десятка подобных зданий. Удивляться не приходилось — до начала войны каждый иудей был обязан раз в год платить на храм два денария, одно это, помимо других доходов, доставляло первосвященникам 10 тонн серебра ежегодно. И так на протяжении сотен лет...
Следовало послать известие в Рим Императору и сенату о победе. Написать надо было что-нибудь краткое, но значительное, фразу, с которой он, Кесарь Тит войдет в историю. Как Гай Юлий Цезарь: «Пришел, увидел, победил». Лучше не скажешь! Хотя, впрочем, вот тоже неплохой вариант: «Иудея Капта ... (Иудея захвачена, и их храм разрушен нами. Здесь будет Колизей!».
Самолично выведя строчку на куске пергамента, Кесарь свернул его в свиток и запечатал личной печатью. Вручил гонцу. С неотложными делами на сегодня было покончено. Кесарь велел привести к себе оборванца.
Твой Иисус был прав, отшельник, предсказанное им сбывается. Чтобы добыть расплавившееся золото, мои легионеры вынуждены разрушить весь храм, «так что не останется здесь камня на камне». Скажи, за что распяли твоего бога, Отшельник?
«Когда же увидели Его первосвященники и служители, то закричали: распни, распни Его! Пилат говорит им: возьмите Его вы, и распните; ибо я не нахожу в Нем вины. Иудеи отвечали ему: мы имеем закон, и по закону нашему Он должен умереть… С этого времени Пилат искал отпустить Его. Иудеи же кричали: если отпустишь Его, ты не друг кесарю» (Ин. 19, 6-7, 12). «Правитель сказал: какое же зло сделал Он? Но они еще сильнее кричали: да будет распят… весь народ сказал: кровь Его на нас и на детях наших» (Мф, 27, 23, 25) — заученно и бесстрастно продекламировал отшельник.
Лучше бы Пилат распорядился распять первосвященников — заметил Кесарь — Впрочем, это не поздно поправить. Я велю узнать, нет ли их среди пленных. В конце концов, именно они втравили всех в эту бойню. Я потерял многих солдат... И иудеи тоже…, кстати, почему пленные плачут, повернувшись лицом не к поверженному храму, а к небольшому строению, что сгорело дотла у восточной стены?
Это здание архивов, Кесарь. Там хранились генеалогии всех иудейских семей. По преданию, в роде царя Давида должен родиться мессия. Люди плачут, потому что боятся теперь не узнать его и уверовать в мессию ложного. Простецы не понимают, что Богу не нужны больше их глупые генеалогии. Обманутые фарисеями, они не знают, что Мессия уже был здесь, и не был признан, и был приговорен ими к распятию.
Ну да, это, конечно, был твой Иисус, отшельник?
Да, Кесарь.
Ну что ж, я не знаю, может ты и прав. Римский Кесарь не обязан разбираться в вопросах вашей веры: «Кесарево кесарю, а Божие Богу» (Мф, 22, 21).
Скажи, что еще говорил твой бог, отшельник?
Христос учил: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Мф, 22, 39).
Неплохо сказано, я постараюсь запомнить — пообещал Кесарь.
Тит Флавий Веспасиан стал самым милостивым и справедливым римским императором из тех, что правили до Константина, чем не мало удивил современников, ведь в молодые годы Кесарь отличался заносчивостью, сластолюбием и буянством. Его преждевременная смерть в 81 году вызвало неподдельное горе всех граждан Империи. От Иерусалимского храма уцелела только «стена плача», маленький участок фундамента, единственный, которого не коснулось иудейское расплавившееся золото.
