От автора I II III IV V VI VII VIII IX X XI XII XIII XIV XV XVI XVII XVIII XIX иллюстрации сокращения приложение
Глава XVI. Трагическая хроника 1938 года.
Напомню, М. С. Елабужский скончался 19 сентября 1937 года. При нем власти еще не осмеливались нанести последний, решающий удар по храму.
Но вот сразу же за вторую половину 1937 года на священнослужителей Вавожа был наложен добавочный (50%-й) налог. Платить его было не из чего, так как посещаемость храма значительно снизилась. Райфинотдел, торжествуя, тут же подал в суд за несвоевременную уплату. Суд уже 4 декабря вынес приговор: один год принудительных работ настоятелю.
Настал 1938-й год. Гремели литавры: страна победившего социализма и сталинской Конституции! Но в Вавоже, как и в других российских селах, вершились черные, антиконституционные дела.
18 января священник Михаил Суворов был силой изгнан из храма и отправлен на лесозаготовки. Храм опечатали. Протесты верующих, обратившихся к прокурору УАССР, вынудили Верховный суд распорядиться освободить батюшку. Уже 20 марта он вернулся в Вавож, хотел провести богослужение, но власти так и не распечатывали церковь.
Тяжким камнем на шее всех прихожан и клира продолжали висеть совершенно нереальные требования властей по капитальному ремонту монументального здания. Поблажек не давали. Акт от 7 апреля гласил: "Ограда исправлена, но пол не покрыт. В верхнем этаже пробоина свода не заделана" [ЦГА УР, ф. Р-620, оп. 1, д. 1084, л. 179]. Через десять дней новый акт цинично обвиняет "попов" и "церковников": "Ремонт здания не выполняется, вследствие чего здание подвергается порче как народное достояние" [Там же, л. 169].
17 апреля председатель райисполкома Волков чуть-чуть "смилостивился": "Церковный совет ремонт не закончил, нарушив договор от 20 мая 1923 г. Продлить срок ремонта до 17 июня 1938 г." [ЦГА УР, ф. Р-620, оп. 1, д. 1028, л. 96]. Судя по всему, тогда же храм был открыт на пару недель. Кому-то повезло: успели окрестить своих малышей.
Последняя служба отзвучала под сводами храма 9 мая, а на следующий день райисполком своим решением приостановил проведение любых богослужений. 12 мая церковный староста Константин Ильич Рябов от имени всех православных вавожан обратился с жалобой в республиканскую комиссию по вопросам религиозных культов:
"18 января запечатали нашу церковь и тем стеснили религиозную свободу вопреки Сталинской Конституции, статья 124, и удмуртской конституции, статья 89. Причин не было. Предлагавшийся райисполкомом ремонт в 1937 году общиной по силе возможности исправляется. Налогу даже переплачено 425 рублей" [Там же, л. 92].
Ответное наступление было ожесточенным, многоступенчатым, наглым. Главным козырем всегда был злополучный ремонт и "угроза народному достоянию", Где будут авторы этих разглагольствований, когда начнут рушить шедевр зодчества?
1 июня президиум райисполкома вынес постановление "о расторжении договора от 6 мая 1923 г. и о поддержании ходатайства граждан всего Вавожского прихода. 32 селений, и близлежащих 44 селений, ранее принадлежавших к другим церковным приходам, о передаче церкви под Дом социалистической культуры и звуковой кинотеатр" [ЦГА УР, ф. Р-620, оп. 1, д. 1084, л. 169].
Ссылка на "ходатайства граждан всего Вавожского прихода" - чистая демагогия и наглый обман.
Да, по документам из 3948 избирателей 32 селений прихода 3200 проголосовали за закрытие своей святыни. Да, их поддержали также 2542 человека из 3184 избирателей 44 других селений, других приходов района [Там же, л. 170]. В самом Вавоже из 758 избирателей 641 проголосовал против храма [Там же, л. 184].
Можно ли поверить в это? Потомки тех самых вавожан, что потратили столько сил и средств на возведение и многолетнее украшение столь прекрасного и грандиозного храма вдруг проголосовали за его фактическое уничтожение!
Здесь надо принимать во внимание четыре важных обстоятельства.
I. Право высказаться о судьбе своего храме получили только "избиратели". Этого права было лишено все духовенство и все их многочисленное потомство, а также другие "враждебные элементы" - "кулаки", "участники антисоветских выступлений", "представители эксплуататорских классов" и т.д.
II. Подписывать "ходатайства" заставляли обманом и угрозами. Это видно, например, из жалобь церковного старосты Вавожа во ВЦИК от 6 сентября: "Собирали подписи по полям. Застанут на сенокосе женщин и заставляют подписывать. Застращивали людей" [Там же, л. 199].
О демагогии, традиционно использовавшейся тогда властями при обеспечении "добровольного" волеизъявления, ярко говорит пример, описанный в жалобе того же самого дня (6 сентября 1938 года) отправленной из Старых Зятцев: "Пришли люди с дневной работы усталые, голодные, вдруг турят на собрание. Предлагают расписываться, церковь на клуб переделывать. Верующие упираются, спорят, а их за рукав ко столу тащат расписываться. Стали советские служащие в дверях и не выпускают пока не распишутся, до самой ночи продержали ... И по домам ходят, и в поле на работе ловят, чтобы расписались. А некоторые среди ночи будили, чуть с ума не сводят. Или посадят в середину человека верующего и спрашивают: "Ну, при какой власти хочешь жить, при Советской или буржуазной?" Человека ошеломят вопросом. "Да, конечно, при Советской", - отвечает он. "А если при Советской, то распишись, что не церковь надо, а клуб, иначе ты противник Советской власти" [ЦГА УР, ф. Р-620, оп. 1, д. 1088, л. 137].
Не только в Вавожском районе, но и по всей Удмуртской АССР, тем летом, в самую сенокосную пору, сплошь проводили антицерковные собрания. Использовали все. Замечательный вавожский врач Владимир Федорович Фирекель, например, вынужден был публично разоблачать "чудодейственные молебны" и запугивать "последствиями религиозных праздников и обрядов" [ЦГА УР, ф. Р-620, оп. 1, д. 1070].
III. Даже в том случае, когда православные селяне все же вынужденно подписывали "ходатайства о закрытии церкви", они отнюдь не имели в виду ее частичное или полное уничтожение. Ну что ж, мол, пустим настырных советских "квартирантов" в святой храм. Сам-то он все равно остается. Глядишь, попозже и власть милосерднее будет к нуждам верующих.
IV. Выманивая подписи у прихожан, их еще и цинично обманывали: "У вас остается водзимонская церковь всего в 18 километрах, вместимостью 2500 человек" [ЦГА УР, ф. Р-620, оп. 1, д. 1084, л. 184]. Цинизм именно в том, что, вроде бы, гарантировав людям возможность прийти в соседний храм, власти одновременно добивались и его закрытия. Уже тогда водзимонская церковь являлась фактически закрытой из-за отсутствия священнослужителей (все репрессированы или задушены налогами), а 3 февраля следующего года церковь окончательно официально закрыли "за неуплату налога".
23 июня первые "боевые итоги" подвело бюро райкома партии: первый секретарь Ольшанский, секретарь Помыткин, член Шкляев. После доклада председателя райисполкома Волкова было утверждено закрытие храма с превращением его в "Дом социалистической культуры и звуковое кино". Договор с православной общиной расторгался якобы в связи с нарушением его [Авангард. 1999. 13 февраля].
7 июля районные власти уже делят "шкуру" побежденного врага: "Низ займет звуковой кинотеатр. В среднем этаже будет стационарный киноаппарат. Третий этаж - под кружки". Тогда же председатель райисполкома Волков со товарищи решил "просить ЦИК УАССР купол и колокольню снести для подведения под одну крышу. Кирпич реализовать на месте" [ЦГ УР, ф. Р-620, оп. 1, д. 1084, л. 184]. Сразу эту варварскую акцию осуществить не смогли. Слишком уж трудоемко и опасно ломать такую махину.
Даже в столь страшных условиях тотального попрания прав человека многие вавожане все же отваживались на протест. В августе всего за 20 дней было собрано 332 настоящие, искренние подписи в защиту храма [Там же, л. 199]. Ходатай, отправившийся в Ижевск с этой болью народной, однако был посажен в тюрьму.
Надо было спешить, упредив новые попытки любых организованных выступлений верующих. Поэтому сразу же в конце августа, были торопливо и демонстративно сброшены с купола и колокольни прекрасные узорчатые кресты. Эта акция должна была символизировать конец "очага мракобесия" и торжество "материалистической" идеологии. Кстати, снятие крестов обошлось по смете в 300 рублей (двухмесячный оклад высококвалифицированного рабочего) [Там же, л. 184].
От автора I II III IV V VI VII VIII IX X XI XII XIII XIV XV XVI XVII XVIII XIX иллюстрации сокращения приложение
